— Я что-то не понимаю…
— Я же сказал, что ничего особенного в этом нет. Просто не знаю, как кнопка Уильяма могла оказаться в курительной? Он ведь не занимался живописью в Хайфолде.
— Ничего подобного, — возразила Клорис. — Во всяком случае, вчера перед ленчем он рисовал мой портрет. В это время мы и поругались. Бумага была прикреплена кнопками к какой-то доске. И одну он уронил.
— А, — сразу теряя интерес, протянул Мандрэг. — Тогда можно добавить это к заметкам. С кнопкой ничего не вышло. Ну, и что же вы теперь думаете?
— Ничего не приходит в голову, — безнадежно произнесла Клорис.
Джеймс Бьюлинг уже расчистил путь перед машиной. Потом с трудом вскарабкался на сугроб и стоял там, размахивая руками и показывая на дорогу. Мандрэг посигналил ему. Джеймс, не мешкая, скатился с сугроба, что-то возбужденно крича, пробрался сквозь занос к машине и залез на заднее сиденье.
— Дорога чистая, все впереди чисто, — сообщил он. — Полно парней с лопатами и грейдер. Поехали, сэр. Через десять минут будем на месте.
— Слава богу! — в один голос воскликнули Мандрэг и Клорис.
Дайна Коплэнд прошла по боковой дорожке и прижалась лицом к стеклу, сразу помутневшему от ее дыхания. Аллейн отложил книгу и, открыв французское окно, впустил ее в комнату.
— Вы прекрасно выглядите, — сказал он.
— Слышали, как я звонила молитву к Пресвятой Богородице? — спросила Дайна. — Папа, я хорошо звонила?
— Чудесно, милая, — ответил пастор, едва шевеля уголками губ. — Но я не могу разговаривать. Миссис Аллейн пишет мою верхнюю губу.
— Я кончила, — произнесла Трой.
— На сегодня?
— Да, хотите взглянуть?
Дайна сбросила сапоги и поспешила к мольберту. Трой улыбнулась подошедшему мужу и взяла его под руку. Втроем с Дайной они стояли, разглядывая портрет.
— Самой-то нравится? — спросил Аллейн жену.
— Кажется, удается. Как вы думаете, Дайна?
— Восхитительно!
— Боюсь, не совсем то, что хотела эта богомольная клуша, которая его заказала, — пробормотала Трой.
— Слава богу. А я все боялась, вдруг вы захотите писать в сюрреалистической манере и намешаете здесь всякие символы. Вообще-то я этим увлекаюсь, поскольку приходится работать с Обри Мандрэгом. Но сейчас ужасно рада, что вы обошлись без яичной скорлупы и других фаллических украшений.
— Дайна! — ужаснулся пастор.
— Но, папа, нельзя же отрицать, что все это страшно важно. Ну ладно, дорогой, молчу, не буду. Как бы мне хотелось, чтобы один мой приятель увидел этот портрет. Папа, а ты рад, что из-за этого убийства мы ухитрились познакомиться с мистером Аллейном?
— Я, во всяком случае, очень рада, — заявила Трой. — Знаете, с тех пор как мы поженились, я в первый раз узнала людей, которые были связаны с его расследованиями. — Она засмеялась и покосившись на свою работу, спросила мужа: — Как ты думаешь, Родерик, ничего?