Закончив с подгонкой снаряжения, я махнул Ронену:
— Пойдем к нашим новым «хозяевам».
Мы пошли в соседний ангар, где тусовалась третья рота. Там было полно моих старых знакомых. Еще издалека я увидел командира роты, который инструктировал кого то. Впрочем, сейчас мне нужен не он. Поискав глазами, я обнаружил его заместителя, молодого лейтенанта, с которым не был близко знаком.
— Привет, — поздоровался я.
— И тебе, — по прищуру его глаз было ясно, что он мучительно пытается вспомнить кто я такой.
— Ты кто? — не вспомнил.
— Командир твоего эвакуационного БТР, — подсказал я. — Ты мне должен выделить водителя и двух бойцов.
— Да, я знаю, — ответил замкомроты. Вдруг его лицо озарилось подозрительной радостью, как у человека, решившего, наконец, долго мучавший его ребус.
— О! Давай я тебе засуну, вместо бойцов, автоматический гранатомет с расчетом!
— Засовывать будешь дома, — поспешил я прервать его опасные мечтания грубой солдатской шуткой. — У меня внутри огромный ящик с запчастями, а снаружи — с инструментами. И еще надо оставить место для раненых.
Он помрачнел:
— Ну ладно, сейчас я тебе кого-нибудь выделю.
Хотя солнце уже склонилось к западу, работы было еще невпроворот. Дело в том, что наш М-113, при всей его простоте и надежности, имел один недостаток — его алюминиевая броня пробивалась с близкой дистанции даже из АК-47. Ну не для такого использования его проектировали пятьдесят лет назад американские инженеры. И если проблему защиты от РПГ кое-как решили установкой дополнительных решетчатых экранов, то эту нам приходилось решать самим, кустарным способом. А именно — обвешиванием БТР мешками с песком.
Отмазавшись от наиболее тяжелой части работы криво переведенной на иврит поговоркой: «Старость — не радость, маразм — не оргазм», я залез на плоскую крышу М-113 и стал привязывать мешки с песком, которые подносили другие члены экипажа, наполняя их из кучи за ангаром. Уже давно стемнело, когда мы закончили. Измотанные до предела, все в песке, мы потащились в ангар.
— Личному составу бригады просьба собраться у штаба, — вдруг ожили громкоговорители.
— Начальник генштаба приехал, будет речь толкать, — прокомментировал кто-то осведомленный.
Подойдя к лужайке около штаба я с мыслью: «Какое счастье, что в нашей армии не нужно стоять перед генералом навытяжку!», устало повалился в траву. Дверь штаба открылась и я увидел давно знакомое лицо генерал-лейтенанта. Я с ним часто пересекался еще во время срочной. Он был тогда полковником, заместителем командующего группировкой наших войск в Южном Ливане. Разок даже пивали вместе кофе, пережидая в бункере одного из форпостов минометный обстрел.