Иногда на Юлю накатывали острые приступы одиночества, она начинала чувствовать, как стремительно уходит время, как тяжело и холодно дышит в затылок старость. Она заставляла себя думать о работе, о своих больных, Шуре. Из зеркала смотрело молодое, красивое лицо. Все было хорошо, и вряд ли стоило что-либо менять.
— Мам, ты что с собой сделала? — Шура возникла в зеркале за спиной Юли и уставилась на нее так, словно увидела впервые в жизни.
Фен гудел. Юля не слышала, как она вошла.
— Шурище, ты уже вернулась? — спросила она, выключая фен и растерянно улыбаясь.
— Нет, мамочка, я еще в пути, — хмыкнула Шура, — мам, ну скажи честно, что с тобой происходит?
— Ничего. Почему ты спрашиваешь?
— Ты какая-то не такая. Совсем новая. Помолодела лет на десять и похорошела.
— Это тебе так кажется, мы просто с тобой стали редко видеться и ты от меня отвыкла.
— Да нет же, мамочка, я тебя наизусть знаю, ты очень сильно изменилась, — упрямо повторила Шура, — это все замечают. Не только я.
— Кто же, интересно?
— Вика. Она сказала, ты стала порхать, как птичка, и все время улыбаешься. К чему бы это, мамочка?
— Ой, прекрати, — поморщилась Юля, — Я сплю не больше пяти часов в сутки, я дико устала и выгляжу отвратительно. Смотри, какие у меня синяки под глазами, щеки ввалились. Чтобы не быть бледной, как смерть, я румянюсь. И вообще, отстань. Расскажи, что сегодня было в школе.
— В школе, между прочим, меня достали: почему я никому не рассказала, что моя мама оперирует великую Анжелу.
— Что, прости?
— О, проснулась наконец! Доброе утро! У нас в классе есть две девочки, фанатки Анжелы. Сегодня они привязались ко мне на большой перемене, умоляли, чтобы я передала тебе постеры с портретами их обожаемой певицы и чтобы ты попросила для них ее автограф. Я, конечно, картинки не взяла, но обещала с тобой поговорить. Мам, ну я не могла их послать. Тактичные намеки они не поняли, а на откровенность я не решилась, они все-таки мои одноклассницы, мне совершенно не хочется иметь врагов. Я и так отбивалась от них как могла. Ты представляешь, сколько вопросов они мне задавали! В гости напрашивались, чтобы с тобой встретиться.
— И какие же вопросы?
— Ну, например, правда ли, что Анжелу изуродовал из ревности ее любовник, чеченский террорист Шамиль Исмаилов? Правда ли, что он лично оплатил ее лечение? Они стали уверять меня, будто ты с ним встречалась и он дал тебе чемодан зеленого налика, чтобы ты оперировала Анжелу. Еще они просили, чтобы я узнала у тебя, какое станет у Анжелы лицо после операции. Точно такое, как было или другое. Ну что с них взять, с убогих?