— Ну ладно. Документы покажи. Парень достал права. Наружник переписал себе в блокнот все, что следовало переписать, и, покачав головой, заметил с усмешкой:
— Фамилия у тебя какая интересная — Дюбель. В школе небось дразнили?
— Нормальная фамилия, — обиженно нахмурился парень, — короче, это, штрафовать будете?
— Пока только предупреждение тебе, Дюбель Артем Васильевич. В устной форме. В следующий раз на пешеходный тротуар не заезжай, — лейтенант вернул права, — и смотри не усни за рулем, таксист.
— Не буду. И за рулем не усну, честное пионерское, — радостно пообещал парень, — короче, это, спасибо!
— На здоровье, — младший лейтенант козырнул и вернулся к своей машине. Старший пил кофе из крышки термоса.
Из приемника звучали голоса:
— Давай, давай, просыпайся, надо срочно ехать в больницу.
— В какую больницу? Совсем офигела?
— Швы у тебя разошлись, дура! Старший допил кофе, налил еще и протянул младшему.
— Бедная девка, это, наверное, хреново, если швы расходятся, — вздохнул младший, когда из приемника раздался жалобный плач Анжелы:
— Ой, мамочки, это же кровь! Ну почему, почему? За что?
* * *
Лицо генерала казалось прозрачным в сиреневом свете прожекторов. Он выглядел не просто больным, а умирающим. Сергею приходилось видеть такие лица у тяжело раненных. Обычно когда кожа приобретала этот странный небесно-голубой оттенок и заострялся нос, человек уже ничего не соображал. Глаза закатывались, изо рта слышались тяжелые хрипы или бессмысленный бред. Но Владимир Марленович крепко держался на ногах, и голова его работала отлично. Он спокойно, толково пытался объяснить жене, кто такой Сергей и уговаривал её при шофере ни в коем случае не называть его Сережей.
Шофер заволновался, увидев, что вся троица остановилась посреди летного поля и решил выйти из машины. Он шел к ним.
— Наташа, это двойник. Ему сделали пластическую операцию, он майор ФСБ, он живет сейчас в квартире Стаса. Ты должна называть его Стасом, ты должна вести себя так, будто он твой сын.
Но Наталья Марковна смотрела на них обоих влажными, счастливыми, совершенно безумными глазами и повторяла:
— Конечно, Володенька, он наш сын, наш Сережа. Я всегда знала…
Шофер приближался. Генерал прижал голову жены к плечу и шепотом спросил:
— Как вас зовут, майор?
— Сергей, — растерянно ответил он. Генерал посмотрел на него долгим странным взглядом и прошептал на ухо:
— Скажите ей, что вас зовут Станислав. Потом я все объясню, вам, ей, потом… Называйте нас мама и папа, не стесняйтесь.
— Здравствуйте, Владимир Марленович, — шофер подошел к ним вплотную, пожал руку генералу, — какие проблемы? Почему стоим? Добрый вечер, Наталья Марковна.