—Севрин, мне нужно, чтобы ты разрушил заклинание для меня.—
Вопль его проклятого коллекционного попугая почти заглушил его ответ. “Трахни меня смерть. Это ты Aлия Адад?
Ты знаешь кто это. Я тебе хорошо заплачу.
Что за заклинание?
Кровная связь
Разбить союз супругов, предназначенных друг друг судьбой? Вы не сможете это сделать, по крайней мере не после того, как произошел обмен кровью. Это то, о чем мы здесь говорим?
Она сказала ему, что так оно и было и он изрыгал долго и громко. —Верховный амулет. Ты связалась с космическими силами, химическими адаптациями и мерзким темным дерьмом, о котором я и половины не знаю. И не знаю ни одного, кто знал бы.—
Это важно. Я заплачу что угодно, только попытайся. Что ты хочешь, Севрин? Только попытайся. Я сделалы бы … что-угодно.” Она глубоко вздохнула, зная, сколько лет он хотел ее, и как решительно она его не хотела, и отвергала, придав словам некий намек и принуждение, она прознесла. “Знаешь, я бы была тебе очень признательна.
Ее принуждение прорвалось сквозь его прочную защиту. “Заманчиво, но нечего нельзя сделать. Не пытайся парить себе мозги, дорогая. Никто не связывается с кровными связями.
Должен быть кто-то готовый попробовать. Скажи мне. Меня не волнует, кто они.
—Нет ни одного. Поверь мне. Но прияянто знать, что ты вспомнила обо мне. В следующий раз, когда будешь на Бали, мы должны втретиться, по старой памяти-—
Алия бросил телефон через комнату. “Чертов мерзавец.”
Она только что понизила себя до ничтожества. Севрин был самым недобросовестным, беззаботным волшебником в мире. Если он не был достаточно сумасшедшим, чтобы попробывать заклинание, она не знала того, кто был бы. В любом случае, они знали одних и тех же людей. Если он говорит, что никто в мире не станет пытаться, то она должна поверить ему. Если бы у нее были годы, она бы могла рыскать по миру, в поисках разрушительного заклинания, но у нее не было лет. У нее были дни. Даже часы.
Доминик возник в дверном проеме. “Какие еще указания?
Я должна с ним бороться
Слова просто выскочили из ее рта. Один из них может избежать этого проклятия и вернуться к их нормальным жизням. Они были обречены на борьбу, с того самого момента, как он вошел в ее офис. И если бы они боролись прямо тогда, до того, как Михаил стал слабее, борьба была бы практически честной.
—Со всем уважением, сир, Я надеюсь вы не станете этого делать.—
Тогда ты и выходи за него замуж.
Если бы я только мог.
Он шутил – и не шутил.— Никогда не говори мне, что ты без памяти влюбился в парня—.
—Ваш ирландский акцент, отвратителен, сир. И да, думаю, что так оно и есть. Мне он нравится, сильно.—