Подтянувшись, он ухваитился за крепкую веткуее староого оливкового дерева, и взкачаил на ветки, с качающимися незрелыми плодами. Деревья его успакаивали, Всегда так было. У него было нескольк фаворитов в Центральном парке, но он никогда не сидел на оливе. Прислонившись спиной к стволу, он позвонил мвоей семье. Сначала Грэгору, не потому, что он был вторым братом, а томому, что ему можно доверять, в том, что он будет прагматичным. Алекс был бы обеспокоен. Родители, разочарованны.
—Я так и знал—, сказал Грэгор, когда он рассказал ему. —Я знал, что все эти Мамины разговоры о —подарке ангелов— – дерьмо. Эта женщина – удрод.—
—Алия не больший урод, чем я—.
Грэгор услышал угрозу в его голосе и отступил. —Ладно. Как бы там ни было. Вызов брошен. Насколько она сильна?—
Михаил крутил между пальцами бархатную зеленую маслину. —Она обескровила шестерых принцев. Это о которых я знаю. И Хелверсона, две ночи назад.—
—Хелверсона? Она что, собирается в Лос Анжелес?—
—Я позже объясню. Поэтой причине, она невероятно сильна.И быстра тоже.—
— Но у тебя приемущество в росте и весе. Дольше тянуться—.
Главное, на этот раз, он честно будет пытаться убить ее. Она еще не видела его решимости, поэтому она будет самонадеянной. Попрежнему.
— Я голодаю. Она по-прежнему ест. Мы должны сделать это, до того, как я стану еще слабее.—
—Я понял. Я буду там завтра, на закате.
—Хорошо—.
—Какое оружие?—
—Выбор за ней. Ее секунданта зовут Доминик. Я достану тебе его номер.—
Он услышал жалующийся голос Мадлены на заднем плане. Грэгор прижал трубку рукой, а затем произнес, —Мэдди говорит, что должна поговорить с тобой.—
Михаил закатил глаза. Он бы попросил Грэгора не передавать телефон Мадлене, но он знал, что Грэгор ни в чем не отказывает своей жене.
—Поговори со мной—, сказала Мэдди.
—Говорить?—
—Говорить. Это когда ты открываешь свой рот и даеж возможность другим людям узнать о чем ты думаешь. Скажи мне, что ты чуствуешь?—
Чуствую? В данный момент, все что имело значение, это факты. —Она кормилась от меня, но не была связанна. И она ясно дала понять, что не хочет иметь ничего общего со мной. Это безнадежно. Теперь, только один из нас может жить, и я собираюсь убить ее, чтобы вернуть свою жизнь.—
—Подожди. Просто подожди. Что то не так. Эта женщина не могла ощутить твой вкус и остаться не тронутой этим. Поверь мне. Твоя кровь текла через меня, когда я была на том больничном столе. Я никогда не говорила тебе, но я помню, каждое мгновение этого. Я знаю тебя, Михаил Фостин, и внутри и снаружи. Ты хороший человек. Она должно быть сумашедшая-—