Со всевозрастающим удивлением Робинсон смотрел на Джоан как на диковинку, редкую фарфоровую статуэтку, которую необходимо беречь. Антуан не дал ему времени прийти в себя.
— У нас есть еще одна фамилия, Сеневьер, но я не знаю, что или кого она означает.
— Она была написана на бумаге, доставшейся мне от отца, — уточнила Джоан.
— Насколько мне известно, — добавил Антуан, — было четыре фамилии. Все братья участвовали в войне за американскую независимость. И сейчас живы их потомки. Как я вам уже сказал, в каждом послании есть загадка: одна-две зашифрованные фразы, которые позволяют найти в конкретном месте тайник, где спрятан предмет.
Робинсон кивнул в знак согласия. Он попал на знакомую территорию. Джоан внимательно слушала.
— Как в храме Гарлема, где ты нашел сундук с планом внутри?
— Да. Каждый предмет позволяет идентифицировать новое место. Например, найденная в Париже шпага с выгравированной надписью привела меня в самое сердце Гарлема.
Джоан подошла к Антуану. Внезапно она побледнела.
— И ты нашел только один предмет? Единственный?
Марка колебался. Истина могла разбудить страсти, но отныне он не хотел делать Джоан своей союзницей.
— В тайнике храма братьев ложи «Принс Холл» лежал и другой предмет.
Джоан молчала. Она просто сверлила его взглядом.
— Покажи ей, — посоветовал Рэй. — Она имеет право знать. Равно как и я.
Комиссар полез в правый карман, а затем раскрыл ладонь.
— Но это… — прошептала наследница Аршамбо.
— Золото, — подтвердил Марка.
Робинсон осторожно взял золотой шар, который сразу же деформировался у него в руках. Джоан воскликнула:
— Это же чистое золото!
Прежде чем ответить, Антуан улыбнулся.
— Золото алхимиков.
Сидя в машине, брат по крови прибавил звук. Технология совершала настоящие чудеса. Он находился более чем в ста метрах, а слышал их так, словно был с ними на складе. На окружавшие его доки опустилась тишина. Он взял пачку, распечатал ее и вытащил сигарету. Это было нарушением дисциплины, но он заслужил награду. Затянувшись, он подумал о теле Джоан. Она, наверное, положила микрофон в выемку между грудей… Он затянулся еще раз, и напряжение спало. Он приехал сюда вовсе не для того, чтобы погружаться в эротические мечты. Если он и думал о Джоан, то только для того, чтобы оценить ее актерский талант. Она была прекрасна в гневе. К тому же чернокожий, сам того не осознавая, умело разжигал ее гнев. Марка не был к этому готов и угодил в ловушку. Пробил час откровений.