— Ты уверен, что он вернулся сюда? Может, он убежал через служебный выход? — спросил один из братьев, с тревогой озиравшийся вокруг.
Комиссар не успел ответить, как вмешался охранник.
— Это невозможно. Все выходы заблокированы.
В дверном проеме показались другие братья. Марка шепнул досточтимому мастеру:
— Прикажи им уйти и вызови полицию. Я знаю, что этот тип был здесь. В здании точно нет еще одного выхода?
Досточтимый мастер задумчиво почесал в затылке.
Антуан почувствовал, как в нем закипает ярость. Он новь словно наяву увидел Поля, убитого в храме. Беззащитный в своем кресле, он стал легкой добычей для палача. Подлец! Подлец, прикидывающийся братом в масонстве. Несколько слов, произнесенных в храме Груссье, не казались двусмысленными. И он был не простым братом. Если этот сумасшедший говорил правду, он носил одно из самых важных званий масонства — звание мстителя. Чья-то рука легла на плечо комиссара. Великий секретарь Ги Андриво был очень серьезен.
— То, что произошло у нас, ужасно. Кровь в храме… Великого магистра предупредили, но он навещает наших братьев в провинции. Если я могу оказать помощь…
Антуан опустил руки и сел на деревянный ящик.
— Я убежден, что убийца вошел в музей, однако он исчез. Либо это человек, проходящий сквозь стены, — но я не верю в сказки Марселя Эмме с тех пор, как мне исполнилось десять лет, — либо…
— Либо он ускользнул через другой выход, — загадочно произнес брат Ги.
— Правильно, но, черт возьми, я все обыскал! Метр за метром.
Великий секретарь быстро повернул голову в сторону помоста, а затем вновь взглянул на комиссара.
— Значит, ты плохо искал, брат мой.
Париж, остров Сите, 13 марта 1355 года
— Где узница?
Один из двух стражников, стоявших у входа в верхний зал, выпрямился, прежде чем ответить.
— На камне.
Палач не стал возмущаться. У него вошло в привычку заниматься подозреваемыми с момента их появления в узилище и самому размещать их. На этот раз его опередили. Решительно, королевская власть была крайне заинтересована в этой женщине. А главное, в том, что она скажет.
Он направился к лестнице, ведущей в нижние залы. Они располагались как раз на уровне Сены. Порой там, где перегородки были более тонкими, слышалось, как бурлит грязная вода. Назойливый рефрен, сопровождавший обвиняемых на пути в ад.
Еще ниже находились полузатопленные залы — застенки. Туда бросали узников, от которых больше не могли добиться признания. И за одну ночь крысы и поднимающаяся вода довершали работу палача.
Палач сразу же направился в пыточную камеру. Сводчатое помещение, пропахшее селитрой и страхом.