Обнаженное тело начало покрываться потом.
— И это только начало. Вскоре вся твоя сущность предаст тебя. И мне даже не придется до тебя дотрагиваться. Страх гораздо сильнее нашего целомудрия. Но не волнуйся, вскоре стыд перестанет терзать тебя. У тебя в животе будет столько воды, что ты начнешь умолять меня вскрыть твое нутро, чтобы очистить тебя.
Лицо молодой женщины стало пунцовым. Едкий запах постепенно распространялся по всему помещению.
— Знаешь ли ты, почему все обвиняемые признаются? Потому что они боятся своих собственных страданий.
Привязанное к камню тело забилось в конвульсиях. Глаза вылезли из орбит, словно у проклятого.
— Когда я вытащу кляп, ты сразу же заговоришь. Однако это мне неинтересно. Я оставлю тебя, чтобы ты подумала, поразмыслила. Знай, я приду завтра.
Резким движением палач встряхнул свечу, и дождь из восковых звездочек оросил обнаженное тело. Кляп заглушил крик боли.
— Это твой первый поцелуй смерти.
Париж, резиденция масонских послушаний, наши дни
Великий секретарь взошел на помост и убрал толстую доску, приставленную справа. Он раздвинул обивку и извлек из кармана зажигалку фирмы «Zippo». Пламя осветило ступени каменной лестницы, ведущей во мрак.
— Доску оторвали загодя. Следуй за мной. Это потайной вход в запасники, где хранятся экспонаты, не выставленные в музее. Мало кто из братьев знает об их существовании. Систему освещения повредили во время ремонтных работ, проводимых в музее.
— Тайный коридор, — прошептал Антуан. — Я пойду впереди.
Комиссар начал спускаться первым, за ним последовал великий секретарь. Они дошли до запертой черной металлической решетки, преграждавшей доступ в помещение, где хранились вперемешку ящики и предметы мебели разных эпох.
— Здесь нет ничего, что указывало бы на убийцу, — сказал он, поднося зажигалку к решетке и пытаясь разглядеть как можно больше. — Там есть запасной выход?
— Нет, его замуровали, поскольку через него проникала сырость от коллекторов Гранж-Бательер, проложенных пятью-шестью метрами ниже. Сейчас мы находимся на уровне автостоянки. Но я, кажется, знаю, куда подевался наш человек. Идем, — ответил великий секретарь с таинственным видом.
Он направился к правой стене, в центр которой был встроен стальной прямоугольник с изображением дерева, растущего на участке, напоминающем кладбище с многочисленными крестами.
— Полагаю, ты узнаешь символ, выгравированный нашим братом, оставшимся неизвестным, — мимоходом бросил Ги комиссару.
— Да… Акация. Дерево, посаженное для того, чтобы разыскать останки мэтра Хирама после того, как его убили.