— Ну что? Ты понимаешь, что я с тобой сделал? А знаешь, что мы с Ахмедом еще сделаем? Ты, проститутка! Ты научилась в вашей проститутской Москве, как надо мужчин радовать, а?… Я люблю, когда женщины кричат от удовольствия. Ты будешь кричать? Будешь…Обязательно будешь!
Когда они уходили, Ахмед остановился, бросил взгляд на обнаженное, испятнанное следами от ударов и ожогами от сигарет тело Людмилы, сжавшейся в комок на полу у стены, на ее мертвенно застывшее лицо, и деловито сказал:
— Прикончи ее. Только, без стрельбы. А то соседи сбегутся.
— Да ладно, ты! Как она орала — уже бы давно сбежались, если б захотели, — рассмеялся Аслан, — да тут в подъезде только наши остались. А она очухается, может быть, еще пригодится… Тебе понравилось, а, шлюха? — Носком ботинка Аслан приподнял голову Людмилы за подбородок.
Ее глаза оставались неподвижными, но разбитые губы еле слышно прошептали:
— Мразь.
— Слышал? — недовольно буркнул Ахмед, — Делай, как тебе сказано, — и вышел из квартиры.
Аслан презрительно покосился ему вслед, вынул из специального кармана камуфлированной куртки пистолет, рванул затвор. Пошарил по комнате глазами. На полу возле дивана валялась сброшенная подушка.
Он бросил ее в лицо Людмиле:
— На, закройся, если страшно. Ну что: теперь ты жалеешь о том, что не послушала меня?
Та даже не подняла руки. Но взор ее стал осмысленным. Отхлынула муть боли и страха из отцовских, цвета спелой вишни, когда-то светившихся нежностью и добротой глаз. Растаяла завеса ужаса перед смрадной глубиной нечеловеческой подлости. И заблестела в них холодной сталью пронзительная, смертоносная, как клинок боевого ножа, ненависть.
— Я…сделала…правильно… ты…мразь…
Аслан наклонился, злобно рванул ее за щиколотку и, оттащив девушку от стены, наступил ей ногой на живот. Снова швырнул подушку в лицо, словно желая погасить этот горящий презрительный взгляд, и уткнул пистолет в мягкую поверхность.
Выстрел прозвучал глухо. Никто его не услышал.
Да и услышал бы?…
На улице, прикурив сигарету и с удовольствием затянувшись, Ахмед сказал:
— Слушай, а зачем тебе квартиру искать? Чем эта плоха?
— Двухкомнатная? Да если у нас с Лейлой дело и дальше так пойдет, нам скоро и трехкомнатной мало будет. А эту давай для себя оставим — если повеселиться надо будет, не придется место искать. Завтра я пару русаков у отца возьму и сюда отправлю, чтобы падаль выкинули и порядок навели.
— Хор-рошая идея! — рассмеялся Ахмед, — вторая за день. Ты у нас мудрый, словно аксакал!
Находка
От водки Игорь отказался, твердо зная, что российский «ерш» — напиток не для него.