Какая-то машина стремительно нагоняла их «Тойоту», будто они не летели по шоссе с минимальной скоростью в сто двадцать километров в час, а ползли на первой передаче.
Князь развернулся на своем сиденье, напряженно вглядываясь в бликующее от солнечных лучей заднее стекло. Игорь, специально усевшийся за их спинами, чтобы контролировать обоих, теперь решал еще более сложную задачу. Нужно было и оценить, кто сел им на хвост, и принять меры на случай, если все это — начало разыгранного дружками Князя спектакля. Вряд ли они пойдут на крайние силовые меры, не тот случай. Но фантазия у этих ребят богатая. А если их все-таки вычислили так и не утолившие свою мстительность чеченцы, то все могло повернуться вообще очень круто. Достаточно вспомнить сценку в дежурной части горотдела и рассказы рубоповцев.
В любом случае, Стечкин уже лежал у хозяина на коленях, прикрытый полой снятой в теплом салоне куртки. Игорь, чертыхнувшись про себя, с тоской вспомнил об оставленных в родной оружейке четырех запасных обоймах. Еще восемьдесят крепеньких, лоснящихся, вполне надежных в ближнем бою патрончиков… Но кто же знал, что так все обернется в самой обыкновенной командировке?
— Это Чудик, — проговорил Князь, и неожиданно дрогнувшим голосом добавил, — не выдержал все же, бродяга…
Легкая стремительная «Субару-Леоне» поравнялась с «Короной».
Чудик не смотрел на дорогу, будто и не летел по ней, как сумасшедший. Если бы впереди оказался поворот, он просто ушел бы в кювет по прямой. Генка, осторожно глянув на Игоря в зеркальце заднего вида, сбросил скорость километров до шестидесяти.
Чудик не делал знаки остановиться, не махал рукой, ничего не говорил. Он просто ехал, и неотрывно смотрел на Саньку, подавшегося навстречу другу. Его широкое, раскрасневшееся лицо закаменело, а из маленьких, почти зажмуренных от душевного напряжения глаз, ручьем текли слезы.
Обе машины были с правым рулем и, опустив стекла, друзья оказались практически лицом к лицу, тем более, что Чудик почти вплотную притерся к их борту.
— На дорогу смотри, чудовище! — грубовато-нежно сказал Князь.
Чудик, с готовностью закивал головой, но продолжал ехать все так же, рискованными маневрами уворачиваясь от встречных машин, и снова догоняя «Корону».
И Князь не выдержал.
— Уезжай! Все! Чудик, братка, уезжай! Скоро увидимся, я скоро вернусь!
Тот снова покивал головой, но в этот раз послушался, ударил по тормозам и, уронив бедовую голову на руль, уперся в сигнальную планку своим знаменитым лбом.
Под протяжный плачущий вой «Субару», «Корона» снова рванула вперед и пошла — пошла-пошла, будто отрываясь от самой опасной в этой жизни погони.