— Да? — Она удивленно подняла брови.
— У меня нынче гостья. Что бы подать на стол?
Рина с любопытством посмотрела на него. Насколько ей известно, уж в таких-то вещах Доналд Флэгерти мастак, каких мало. Никогда не теряется, а женщин у него не счесть. Так с чего бы это ему вдруг понадобился ее совет? Загадка.
— Странно, что вы задаете мне такие вопросы, — искренне сказала она.
— Видите ли, эта дама — ваша приятельница.
— Мэри, что ли? — удивленно спросила Рина.
— Она самая. Может, стоит начать с отборной финской икры, потом гусиный паштет…
— Да не суетитесь вы так, Доналд, — с улыбкой перебила его Рина. — Если хотите произвести на Мэри какое-то особенное впечатление, то не стоит труда, она и так уже на вас чуть не молится. И ничем особенным потчевать ее не надо, достаточно уже того, что она с вами. Впрочем, коли на то пошло, она, насколько мне известно, обожает креветки. Так почему бы не устроить рыбный ужин с хорошим белым вином?
— Отлично. Скажете повару?
— Естественно. Когда накрыть на стол?
— Да не важно. Сегодня у Мэри выходной. Скажем, в районе девяти.
— Ясно, шеф, и приятного аппетита.
— Спасибо.
— Если это все, то мне пора — тяжеловесы ждут.
Никакие это оказались не тяжеловесы. Четверо были женами американских сенаторов и конгрессменов, пятая — очаровательная китаянка, некая миссис Чу. Все пятеро были дамы стройные, с хорошими фигурами, и гимнастикой по утрам явно занимались для того лишь, чтобы подышать свежим воздухом да размять мышцы.
Прыжки, как вам это понравится? — подумала Рина и начала с разминки, а потом бег на месте.
Поначалу это был чистый кошмар. Болели даже те мышцы, о существовании которых она и не подозревала, и к тому же каждое движение напоминало опять-таки о Киле. Приходилось все время улыбаться, и мало-помалу самочувствие становилось все лучше. Наконец-то и она следит за своим «тяготением», усмехнулась про себя Рина.
Впрочем, какое это имеет значение? Кил Уэллен — единственный мужчина, которому она позволила к себе прикоснуться, да и то всего лишь раз; больше она к нему не приблизится: все та же черная стена. Даже думать о нем было мучительно больно.
Рина стиснула зубы и принялась приседать с удвоенной энергией, даже с яростью какой-то.
По окончании занятий дамы не скупились на похвалы. А Рина чувствовала себя как выжатый лимон. Кажется, в последнее время я слишком много курю, говорила она себе, пытаясь улыбаться своим подопечным, и поспешно удалилась, чтобы они не видели, как она задыхается.
Рина направилась было к каюте Доналда, но потом передумала: ему тоже совсем не надо видеть, насколько она вымотана. Неподалеку матросы разворачивали новые паруса. Они приветственно помахали ей, она кивнула в ответ. Пойду-ка лучше на нос, решила Рина, там вроде никого не видно, можно побыть в одиночестве.