Рина, однако же, заколебалась и, как это ни дико, главным образом потому, что Кил повысил на нее голос. Впрочем, и эти колебания были недолгими. Здравомыслие ей явно отказывало.
Она любила этого человека. Ради ее спасения он рискнул собственной жизнью. Не могла она бросить его в этот момент. И раздумывать о будущем, в страхе ожидать того, что произойдет в ближайшие дни, а может, и часы, тоже не могла. Она должна быть с ним. Вот и все. Должна быть с ним, и все, чему суждено случиться, случится с ними обоими. Рина поплыла к лодке.
Никогда мне ее больше не обнять, печально говорил себе меж тем Кил. В сердце у него словно заноза вонзилась. Никогда больше не испить сладкого нектара губ, никогда не опалиться любовным жаром, разгорающимся в этом гибком теле. Никогда не услышать ее шепота, не увидеть, как глаза вспыхивают волшебным зеленым огнем…
Хок, напомнил себе Кил. Ли Хок где-то здесь неподалеку. Его надо отыскать и втащить в лодку.
Ампула разбилась уже после того, как Хок свалился в воду, так что сам-то он скорее всего не успел подхватить заразы. Этот человек опасен. Его надо во что бы то ни стало остановить, пока он не наделал новых бед, а то и такой беды, после которой в мире ничего не останется.
Напрягая зрение, Кил вглядывался в воду и в конце концов уловил какое-то движение. Хок отплыл не так уж далеко.
— На помощь!
Крик прозвучал громко и четко, а затем повторился — но уже как сдавленное рыдание:
— Уэллен… помогите. На помощь! В меня кто-то вцепился… Все тело горит…
— Вы где, Хок? Ничего не видно.
— Я здесь… О Боже, как же больно… Медузы… Или кто-то… Щупальца… По всему телу…
Кил на мгновение заколебался, а потом поднял весла. Ну что ж, он подберет Ли Хока, и они вдвоем до самой смерти будут сидеть в этой посудине, а затем кто-нибудь появится и уничтожит очаг распространения страшной болезни.
— Хок?
— На помощь! На по… — Раздалось какое-то бульканье, и крик оборвался.
Над морем повисла тишина.
Кил сидел, застыв, с веслами в руках. Услышав, как кто-то окликает его, он резко выпрямился.
— Кил, ты здесь? — Чья-то рука судорожно схватилась за нос лодки.
— Рина!
Рина с трудом перевалилась через борт и тяжело рухнула на дно.
— О Боже! — с трудом выдохнул Кил, чувствуя, как в уголках глаз закипают слезы.
Рина попыталась подняться.
Поздно, слишком поздно. Ампула разбилась, и все ее мерзкое содержимое растеклось по лодке. Теперь Рина, как и он, обречена.
Кил низко наклонился и нежно заключил ее в объятия.
— Ри… Ри… ну почему ты меня не послушалась? Почему не вернулась на яхту? — Он осыпал ее лицо поцелуями, солеными от моря — и слез.