Шопен оглянулся. Действительно, недалеко от омоновского поста, под стенкой комендатуры, несколько офицеров курили, сидя на корточках, и весело смеялись над какими-то байками жизнерадостного помощника коменданта по работе с населением.
— Марш в расположение, — голос Шопена не оставил никаких шансов на продолжение дискуссии.
Бойцы дружно поднялись, поплелись к зданию. Питон, досадливо лакомство в коробку запихнул, газетку, что на заборе расстелили, скомкал со злостью, в сторону чеченских домов запулил.
Командир улыбается язвительно:
— О! Еще один ребеночек. Губки надул. Давай мы тебя в этот детсадик тоже возьмем?
Питон взгляд поднял и, будто в стену уткнувшись, замер.
Малыши, в нескольких шага стоя, глазенками в тортик вцепились, оторваться не могут. Наташа голову наклонила, детей подталкивает:
— Пошли, пошли!
Двинулись послушно, но головенки у всех к коробке яркой, как стрелки компасов к Северу, повернуты.
— Ну, командир, весь аппетит отбил, — Питон в несколько шагов детвору догнал, сунул тортик самой маленькой.
— Эй, кнопка! Держи! Только со всеми поделись!
Девчушка вцепилась в коробку, серьезно головой кивает. Остальные восторженно то на подарок, то на Питона смотрят. Улыбнулся боец, еще что-то шутливое сказать хотел, но перехватило горло, все слова застряли. Развернулся резко, побежал своих догонять.
От комендатуры снова взрыв смеха донесся. Шопен на веселую компанию посмотрел, с досадой плечами пожал. Потом перевел взгляд на частные дома за линией постов. Улица была пуста. Исчезли чеченские пацаны. Будто испарились сидевшие на корточках у домов мужчины. Опустели дворы. В переулке мелькнула женщина. Таща за руки двух ребятишек, она опасливо оглянулась в сторону комендатуры и торопливо скрылась за поворотом.
Шопен нахмурился, подхватил девчушку с тортиком на руки.
— Ну-ка, клопы, давайте шагу прибавим.
В комендатуре никого не было. Только связист в своей конурке лениво переговаривался с кем-то из своих эфирных собратьев. Усадив детей за столы в большой комнате, служившей кухней, столовой и штабом одновременно, Шопен пообещал:
— Сейчас я нашего главного кормильца найду, тот с вами быстро разберется.
В дверях он столкнулся с помощником коменданта по тылу. Тот вел, обняв за талии, сразу двух телевизионщиков и весело приговаривал:
— Так, ребятки, сейчас для тренировки махнем по соточке, а за ужином уже — как следует.
— Тезка, где комендант? — озабоченно спросил Шопен.
— У себя, а что?
— Что-то мне не нравится…
Серия разрывов легла перед сидящими на улице офицерами, расшвыряла их в стороны. Совсем близко, из кустов, из-за стоящей метрах в ста старой, разбитой кочегарки хлестанули автоматные очереди.