Джеку не верится, не хочется верить, что в такую минуту он остался совсем один. Но после тщетных попыток дозвониться до Терри по всем номерам уже с домашнего телефона Келли, он понимает, что на помощь рассчитывать не приходится. Вот разве что… он кладет палец на кнопку с циферкой 9. Три коротких нажатия — и будет хотя бы какой-то ответ. Но чем все закончится? Вполне вероятно, арестом. Тюрьмой. Бесконечными допросами. Издевательскими усмешками. Никто не поверит, что он ни в чем не виноват. Его будут пытаться подловить на лжи. И непременно подловят. Потому что хотят подловить. Вполне вероятно, что полиция уже едет сюда. Рано или поздно за ним придут. И зачем торопить события?
Но даже это не самое страшное. В глубинах сознания притаился коварный, безжалостный зверь, отравляющий мысли и гложущий душу. Самое гадкое, самое убийственное подозрение. Левиафан, настолько огромный, что против него Джеку не выстоять никогда: Джек ему на один зуб. А что если это Ракушка? Что если это она его выдала? А ее исчезновение было подстроено, чтобы было, на чем его «взять»? Неужели все это время она притворялась? Изображала любовь и заботу, а втайне смеялась над ним? Каждое воспоминание о ней вдруг искажается, как отражение в кривом зеркале. Ему вспоминаются ее глаза. Холодные, жесткие взгляды, которых не было прежде. Или он просто их не замечал. Ее губы, кривящиеся в ухмылке, когда он поворачивался к ней спиной. Телефонные звонки в газету — каждый раз, когда он уходил от нее. Вот почему она так хотела его сфотографировать. Не для того, чтобы носить его фотку в бумажнике. А для того, чтобы ее поместили на первую полосу. Да, это Ракушка. Он уверен. Она не мертва. Все значительно хуже. Ее вообще не было. Это была лишь приманка, чтобы вернее его поймать. А это значит, что они наверняка знают про драку. То есть все кончено. Условное освобождение можно считать недействительным. Его снова посадят. И теперь у него даже не будет прикрытия. Все будут знать, кто он такой. А это значит, что его поместят в отделение для преступников, нуждающихся в особой защите. На языке закона это называется «охрана осужденного от применения к нему противозаконного насилия». Он будет сидеть вместе с законченными психопатами и сексуальными извращенцами. Где его будут безжалостно унижать и бить смертным боем при каждой возможности.
Джек точно знает, что не выдержит этого. Теперь — уже нет. Теперь, когда он узнал, что такое свобода. А это значит, что ему все же придется сделать свой выбор. Тот самый выбор, который сделал его бывший друг. В тюрьме. Но Джек предпочел бы, чтобы это случилось дома. На воле.