Бернард сглотнул. Шмыгнул носом.
— Помогите мне, прошу вас, — с дрожью в голосе проговорил он.
И тут он услышал голос. Отчетливый, ласкающий слух. Мягкий, доброжелательный. Незнакомый — и в то же время словно бы знакомый.
Теплая волна, точно хлынувшая из раны кровь, накрыла Бернарда.
— Я здесь, сынок, — сказал тот, снаружи. — Я здесь.
В столовой царило тягостное молчание. Тишину нарушало лишь звяканье серебра о фарфор. Сэр Майкл сидел во главе стола. Держа в руке хрустальный бокал с вином, он смотрел прямо перед собой. Никто не произносил ни слова. Шторму было больно видеть его осунувшееся лицо, всклокоченные седые волосы, ввалившийся рот. Он старался не отрывать взгляда от тарелки, рассеянно тыкая вилкой в кусок холодного ростбифа и тушеную морковь.
Столовая была довольно узкая, но уютная. Ленч подали на сияющем — белоснежном, с синим узором, — фарфоре. Хрустальная люстра отбрасывала танцующие блики на стол и обои с пестрым ворсистым рисунком. Напротив двери стояли низкие буфеты и сервировочный столик, над которым висел пейзаж в золоченой раме: залитые солнцем холмы и фигурки пастушков. Едва ли не зеркальное отражение пейзажа, который виднелся в высоком окне напротив. Только за окном, за перехваченными золотыми шнурами гардинами, над холмами сгущались черные дождевые тучи. Время от времени доносились раскаты грома, сначала далекие, раз от раза они звучали все ближе.
София сидела спиной к окну. В меркнущем свете дня ее бледное лицо в ореоле черных волос казалось высеченным из мрамора. Пушистый бежевый свитер несколько смягчал впечатление, однако неестественно прямая спина выдавала внутреннее напряжение. Шторм перехватил ее взгляд, мысленно задав мучивший его вопрос: когда же она наконец начнет говорить?
София едва заметно повела бровью: нет, еще не время, еще слишком рано.
Шторм снова занялся едой. Он нервничал. Голова болела. Он был словно в тумане и чувствовал себя отвратительно.
За окном снова громыхнуло. Вдали мелькнула серебристая вспышка. Все вокруг было залито мертвенным желтоватым светом. Одинокие деревья гнулись на ветру. Лихорадочно блестели глаза сэра Майкла, и Шторм почти физически ощущал исходивший от них жар.
«Черт побери, перейдем же к делу», — подумал он и украдкой посмотрел на Софию. София опять многозначительно наклонила голову. «Нет».
— Я приготовлю кофе?
Не дожидаясь ответа, она встала и вышла из комнаты.
Когда в коридоре стихли ее шаги, сэр Майкл вдруг заговорил:
— Я намерен убить вас, мистер Шторм.
Шторм чуть не подавился ростбифом. Совсем близко пророкотал гром. Недоумевая, Шторм поднял глаза. Он хотел ответить, но не мог найти подходящих слов.