— О ты, кто бродит среди надгробий…
Листва занялась, послышался сухой треск.
Огонь охватил сухие ветки, распространяя вокруг красноватое свечение.
— Хорошо, хорошо, — бормотал старик.
Щенок тявкнул и поджал хвост.
— Пора. — Старик поднял нож над головой с торчащими во все стороны жидкими седенькими волосами.
— О ты, пьющий кровь и вселяющий ужас в сердца смертных. — Голос его окреп. — Гела, Геката, Горго, Мормо, тысячеликое божество, прими мою скромную жертву.
Стальной клинок сверкнул в лунном свете — старик сделал взмах ножом, вознеся его еще выше.
Внезапно над занимавшимся костром взметнулся столб искр, словно кто-то незримый сделал глубокий вдох. И от одного из темных силуэтов отделилась чья-то фигура.
Старик вскрикнул, не в силах сдержать охвативший его благоговейный ужас.
Раздался громоподобный голос:
— Руки прочь! Не тронь животное!
Старик выронил нож, и тот, звякнув, упал на каменистую почву.
— Харпер? — прошептал он.
— Джарвис, старый, глупый козел, немедленно отпусти щенка. — Опираясь на трость, Харпер обошла костер. — Немедленно.
Старик недовольно поморщился — его праздник был испорчен, — однако беспрекословно протянул Харпер щенка, который принялся лизать ей лицо, на радостях едва не сбив с ее носа очки.
— И натяни какие-нибудь портки, — сказала Харпер. — Мое нежное сердце трепещет от негодования.
Отвернувшись, она стала разглядывать щенка.
Джарвис покорно ретировался за пределы магического круга и искал свою одежду в траве.
— Ха-ха-ха! — расхохоталась Харпер, умиленная пылкими ласками щенка, который залез к ней на плечо и, похоже, намеревался вылизать ей всю голову. — Что это за щенок? — крикнула она. — Похоже на помесь ретривера.
Из темноты, прижимая к животу узелок с одеждой, появился Джарвис. Он уже натянул узкие панталоны.
— Почем мне знать? — буркнул он, извлекая из узелка толстый шерстяной свитер. — У него есть хозяйка, какая-то девчонка. Дуреха зашла в газетный киоск, оставив собаку на улице. Ну, я и позаимствовал.
— Ах, Джарвис, Джарвис, — нараспев произнесла Харпер, — к чему вся эта кровь? — Она могла следить за стариком только одним глазом — одна линза была замазана щенячьей слюной; к тому же ей приходилось придерживать рукой шляпу. — Кстати, почему ты один? А где же Бабуля? Где дядюшка Боб и остальные? Они больше не собираются вокруг древа Черного Шабаша, чтобы исполнять свои бесовские гимны?
Костер сухо потрескивал, постепенно прижимаясь к земле. Джарвис откашлялся, сплюнул в огонь и уставился на Харпер проницательными глазами:
— Подонки, они бросили меня. Все как один. Я долго не мог понять почему. — Он поднял с земли брюки. — Но теперь-то мне все ясно. Это ты испугала их, верно? Ты предупредила их, что явишься сюда.