— Так это был он? — настойчиво спросила она. — На аукционе. Это был он?
Старик молчал, но Харпер безошибочно угадала, что творится в его душе. Смятенно озираясь по сторонам, Джарвис поспешно осенил себя крестным знамением.
— Ну же, — проскрипела Харпер, — выкладывай, старый идиот. Четверть века он лежал на дне, только изредка напоминая о своей персоне: тело ребенка, найденное в болотах на севере Финляндии; еще одно, выброшенное на берег в гавани Порт-о-Пренса: несколько случаев суицида и его фирменный знак, начертанный кровью. И вдруг он являет себя всему миру, чтобы купить картину. Выходит, для него это было слишком важно, чтобы послать кого-то другого.
Старый колдун мрачно покосился на нее:
— Есть вещи пострашнее, нежели сгнить в тюрьме. — Но Харпер поняла, что Джарвис готов пойти на попятную. У него был вид обиженного ребенка; он стоял, понуро втянув голову в плечи. — Дело не только в «Волхвах», — буркнул он. — Он хочет получить весь триптих: «Волхвов», «Богородицу» и «Младенца Христа».
Джарвис отступил в тень. Харпер сделала шаг вперед — на плече у нее завозился щенок.
— Ладно, — сказала она. — Зачем ему понадобился весь триптих?
На лице старика опять появилось гадливое выражение. Он взглянул на нее с мерзкой, злобной ухмылкой:
— Ты в самом деле не знаешь? А? Значит, бродишь в потемках на ощупь? Идешь по тому же пути, который он открыл двадцать лет назад, и не ведаешь, что у тебя под ногами?
— Может, ты просветишь меня, — предложила Харпер.
— Вот! Вот в чем твоя извечная беда, — буркнул старик. — Если хочешь знать мое мнение, все дело в искаженном восприятии мира. Ты погрязла в частностях. Мертвый младенец там, самоубийство здесь, кровавые знаки, аргентинская секта. Тебе кажется, что это отдельные события. Но ты заблуждаешься, Харпер. Это звенья одной цепи.
Харпер молчала. Она прекрасно знала манеру оккультистов выражаться высокопарно и не придавала этому значения. Глупцы строят грандиозные планы, великие умы чураются внешнего великолепия, но упорно стремятся к своей цели. Харпер ждала, когда старик скажет что-то конкретное.
Очевидно, ее невозмутимость действовала Джарвису на нервы.
— Ты слепа или просто глупа? — вскричал он. — Неужели ты решила, что он явит себя миру, не имея на то веской причины? Харпер, он почти у цели! Он напал на след.
— Да что за след, черт побери?
— А-а! — Джарвис махнул рукой и зашагал прочь, но вдруг остановился и, обернувшись, завопил вне себя от ярости: — ТАЙНА, ЖЕНЩИНА! ТАЙНА! Стал бы он иначе появляться на аукционе! Тайна тамплиеров, тайна Грааля!