— Либо сенешаль хочет, чтобы Конрад женился на девушке из Безансона, либо хочет помешать ему жениться на мне. Если, как ты говоришь, Конрад доверяет Маркусу и не доверяет кардиналу Павлу, то вряд ли сенешаль стал бы помогать Павлу. Значит, он не за то, чтобы Конрад женился на девушке из Безансона. С другой стороны, если я стану императрицей, Виллем займет при дворе более высокое положение, чем сенешаль, и сенешаль по какой-то причине хочет помешать этому. Что может потерять Маркус, если Виллем внезапно возвысится над ним? Чего он еще не достиг?
— Он обручен с дочерью Альфонса, — пожал плечами Эрик.
Линор удивленно посмотрела на него.
— Служащий обручен с будущей графиней?
Она улыбнулась, взяла из чаши на дальнем конце стола вишню, положила ее между солонкой и ножом и с большей уверенностью стала указывать на предметы.
— Это дочь Альфонса, что объясняет все.
Говоря, она выделяла каждое слово, соответствующее вещи, на которую указывала.
— Сенешаль не хочет, чтобы Виллем обошел его, потому что Альфонс разорвет помолвку, если станет ясно, что можно выдать дочь за брата императора. Вот почему Альфонс дет, чтобы Конрад женился на мне, несмотря на…
Подняв взгляд, она увидела, что Эрик и мать изумленно смотрят на нее.
— Что? Не думаете же вы, что граф Бургундский хочет видеть меня императрицей просто потому, что я симпатичная молодая дама?
Мария безмолвствовала, а Эрик удивленно произнес, с трудом находя слова:
— Как… как вы сумели так быстро во всем разобраться? Почему у вас голова так работает?
Она улыбнулась лукаво и кокетливо.
— Потому что я внимательно слушала рассказы Жуглета о придворных скандалах. Я всегда была более прилежной ученицей, чем брат.
Эрик изумленно покачал головой.
— И что эти ваши рассуждения подсказывают нам делать теперь?
Линор задумалась, глядя на стол.
— Можно успеть добраться до Кенигсбурга, прежде чем Конрад отбудет на Ассамблею в Майнц, если выехать завтра утром?
Эрик прикинул в уме.
— Да. Впритирку: он собирается покинуть Кенигсбург на утро после празднества в честь святой Анны. Это дает мне четыре дня.
Линор встала, опираясь кончиками пальцев о стол.
— Нет, — решительно заявила она. — Это дает четыре дня нам.
Когда Жуглет вернулась из города одна, Конраду стало ясно, что Виллему потребуется немало времени, чтобы прийти в себя. Его величество понимал глубину переживаний молодого рыцаря и хотел проявить снисходительность, однако исключительно в частном порядке, не для всеобщего обозрения. Поэтому на протяжении оставшейся части дня он ни разу не упомянул имя Виллема и внешне потерял к нему всякий интерес. Тем не менее он приказал Жуглет вечером снова проведать рыцаря — но сделал это с глазу на глаз, намеками. Поэтому когда Жуглет по возвращении не сообщила об улучшении, оба имели возможность сделать вид, будто Конрад ничего такого и не хотел.