— Кто это? — без всяких предисловий требовательно спросила Жуглет. — Что тебе известно?
Маркус напустил на себя невинный вид.
— Тебе не кажется, что они впустую тратят время? — с натужной небрежностью спросил он, махнув в сторону реки, где крестьяне, все в поту, вычерпывали из воды песок и наполняли им огромные бочки в поисках золота на дне Рейна.
— Вчера вечером ты предупредил меня, что Виллем в опасности.
Маркус, избегая взгляда Жуглет, сосредоточился на том, чтобы кувшин с водой не выскользнул из мокрых пальцев. Потом до него дошло, что же он натворил.
— С какой стати мне предупреждать тебя? Конрад велел вам не приближаться друг к другу, и ты, как самопровозглашенный ангел-хранитель Виллема, в данный момент совершенно беспомощен. Не знаю, кто предостерегал тебя, но ему следовало бы помнить об этом и отправиться прямо к Конраду.
Он снова перевел взгляд на реку; бесполезный труд крестьян воспринимался им как метафора, от которой щемило сердце. Жуглет возмущенно фыркнула.
— Ты — извращенная душа, Маркус. Хотелось бы верить, что у тебя хватит совести не обрекать себя на вечные муки.
— Совесть сделала меня таким, каков я есть.
Маркус по-прежнему не сводил взгляда с добытчиков золота.
— Тогда разбуди ее прямо сейчас и поговори с Конрадом, — продолжала давить Жуглет. — Расскажи ему, почему ты предупредил меня вчера вечером.
— Я не предупреждал тебя.
— Маркус! — взорвалась Жуглет.
— Давай я скажу тебе, что мне известно, а ты поговори с Конрадом. Так будет лучше, учитывая, что граф и кардинал не спускают с нас глаз.
— Ты не хочешь быть в ответе за то, что можешь сообщить мне, — выпалила менестрель.
— Просто сейчас ты, похоже, единственный человек при дворе, которому его величество доверяет, — с горечью сказал Маркус. — Он выслушает тебя. Скажи ему, что Павел предлагал выполнить мое сердечное желание, если я избавлюсь от Виллема, но я отказался.
— И что же это за сердечное желание? Надо полагать, прекрасная Имоджин, погубительница мужских сердец?
— Да, — ответил Маркус с таким несчастным видом, что до Жуглет наконец дошло, увы, слишком поздно: этот человек в таком состоянии, что поистине способен на все.
— Проституция определенно имеет свои преимущества, — разглагольствовала Жанетта, сидя на коне за спиной Эрика и отгоняя жужжащих комаров. — К примеру, мы так низко пали, что никто не ждет от нас повиновения закону. По сути дела, на нас он не распространяется. Разве это не преимущество? Что бы я ни вытворяла, мне все сойдет с рук!
Эрик подтолкнул ее локтем — дескать, умолкни! — хотя на самом деле понимал, почему она чешет языком, и был ей за это благодарен. Дорога и тягостная влажная жара измотали Линор до предела. Похоже, единственным источником энергии для нее могли стать сильные эмоции. Жанетта, осознавая это, все время рассказывала что-нибудь эдакое, в надежде вызвать у Линор взрыв возмущения. Первые полтора дня это приносило плоды. За это время Эрик, обследовав навоз на дороге, пришел к выводу, что они движутся примерно в том же темпе, что и король со своей свитой.