— Суд! — воскликнула Жуглет, победоносно улыбаясь растерянной женщине. — Он заслуживает суда! А когда его невинность будет доказана, мы бросим ее на съедение волкам!
— Это всего лишь его слово против ее, Жуглет, — нетерпеливо сказал Конрад.
— Нужен Божий суд, сир! Испытание водой!
На мгновение воцарилась полная тишина. А потом со всех сторон, из уст простолюдинов и благородных, сначала тише, а потом все громче зазвучали возгласы одобрения. Маркус опять побледнел.
— Как раз и собор здесь! — выкрикнул кто-то, по голосу похожий на Эрика.
— Вот-вот! И до святого водоема тоже два шага! — Жуглет повернулась к Маркусу. — Вы согласны, сир? Если вашим судьей станет сам Господь, вы, конечно, будете оправданы.
Маркус заколебался.
— А если Бог захочет наказать меня за какие-то другие грехи? — тихо произнес он. — Призывать божественную…
— Это работает совсем не так, — быстро возразила Жуглет. — Прошу вас, докажите свою невиновность, согласитесь на испытание. Эта женщина или ведьма, или сговорилась с каким-то злокозненным шарлатаном. Нельзя позволить ей, предъявив такое нелепое обвинение, выйти сухой из воды.
— Сир, — откашлявшись, начал Маркус, и Жуглет отступила, чтобы он мог обращаться непосредственно к королю. — Клянусь честью всех принцев и герцогов, присутствующих здесь сегодня: я не виновен в этом преступлении, настолько невиновен, что готов поставить на это свою жизнь. Мой император, позвольте мне пройти испытание водой. Пусть это станет наградой мне за годы беспорочной службы. Бросьте меня в святой водоем, и пусть решает Бог. — Он воздел руки и внезапно закричал, глядя на женщину: — Император может приказать связать мне руки, но я пойду туда и без этого. Потому что знаю, что не виновен!
Нахмурившись, Конрад обдумывал ситуацию. Со всех сторон слышались голоса, возбужденно призывающие позволить испытание. У Маркуса при дворе было много друзей — и не меньше подхалимов, лишь притворяющихся друзьями, а на самом деле желающих через него добиться расположения короля. При необходимости Маркус мог шепнуть, что нужно, Конраду на ушко. Эта ситуация многих устраивала, и они хотели бы ее сохранить.
Однако призывать Бога столь прямо и непосредственно вмешаться в дела людей… Такое решение нелегко принять, особенно императору, делающему все возможное, чтобы уменьшить власть церкви. Конрад скорее предпочел бы, чтобы Бог оставался там, где он есть, — на небесах, а вершить земной суд предоставил императору.
— Брат! — опять послышался голос Павла. Судьба Маркуса его совершенно не волновала, но он пользовался любой возможностью публично продемонстрировать свою набожность. — Брат, это совершенно недопустимо! Запрещаю именем Папы!