Виллем, машинально постукивая ногой по полу, вздохнул так тяжко, как будто от его решения зависела судьба мира.
— Ладно, — сказал он наконец. — Только с тем условием, что тебя будут сопровождать люди Эрика, которых он прислал для охраны дома. Под твое честное слово.
Линор удовлетворенно хлопнула в ладоши, вскочила и поцеловала брата в щеку.
— Но если у меня появятся основания подозревать, что ты хоть раз нарушила нашу договоренность, — продолжал он, не сумев сдержать улыбки при виде того, как быстро ему удалось вернуть себе ее расположение, — тогда на этом все. Второго шанса я тебе не дам. Буду держать под башмаком, пока не сумею выдать замуж.
Она прижала руку к сердцу и пообещала с улыбкой:
— Я буду беречь свое целомудрие, как если бы день моей свадьбы был уже назначен.
Глава 4
EXEMPLUM[5]
Глава, которая информирует
27 июня
— Шах и мат, сир, — извиняющимся тоном сказал Маркус.
Жуглет, сидевший в нише у окна прекрасной королевской гостиной в замке Кенигсбург, захихикал, правда уважительно.
Конрад, облаченный в расшитый золотом домашний халат, уставился на доску, словно в голове у него не укладывалось, что Маркусу это и в самом деле удалось.
— Как это получается, что ты единственный, кто обыгрывает меня в шахматы?
— Возможно, я недостаточно хорошо играю и не способен рассчитать проигрышную партию, ваше величество, — скромно ответил Маркус.
Конрад рассмеялся.
— Выходит, все остальные могут победить меня, но ведут игру таким образом, чтобы создать впечатление, будто проигрывают? Получается, что я хуже всех играю при дворе в шахматы, а ты второй с конца.
— Я просто констатирую тот факт, сир, что проигрываю всем остальным, а вы проигрываете мне. Альфонс из Бургундии, которому вы всегда делаете мат в пределах двадцати ходов, на самом деле один из лучших игроков, которых я знаю.
Ткнув себя пальцем в грудь, Конрад с веселым самодовольством спросил:
— Тогда как ты объяснишь, что такой скверный шахматный игрок силен в стратегии при дворе и на поле боя?
Он сделал пажу знак отрезать кусок сыра и опустил руку, чтобы погладить любимую собаку, со счастливым видом дремлющую около его кожаных тапочек.
Жуглет опустил инструмент и расслабился.
— О, это очень просто, сир. Многие великие воины не умеют мыслить отвлеченно. Им требуется реальная ситуация, чтобы сообразить, как действовать дальше. Виллем из Доля, к примеру, не может обыграть в шахматы даже собственную мать, и тем не менее он…
— Довольно странно, что ты то и дело ссылаешься на этого знаменитого Виллема, а мы почему-то никогда о нем не слышали, — перебил его Маркус.