Проверка слуха (Хлебникова) - страница 19

На первую страницу

неупотребления…

МОЁ поколение,

только МОЁ,

да станешь ты гумусом

ВОСКРЕСЕНИЯ!

* * *

Мне снятся реки, горы, перевалы,

Оленьи нарты, рыжие верблюды,

Саванна и таежные завалы,

Пещеры, сталактиты, камни, руды…

И никогда не снится тот автобус,

Которым столько лет дорогу мерю, —

Второй раз опоясываю глобус,

Не открывая никаких америк.

Но, может быть, однажды южный ветер

Тряхнет автобус, и случится чудо —

Кондуктор скажет: «Дальше не поедем!

Конечная — отсюда на верблюдах…»

* * *

Из себя тянем соки —

нам земля не опора,

измолчались до срока,

искричались до спора,

исцарапано горло

стружкой слов однополых —

нищих вывели в город

и оставили — голых…

Бесполезны над плотью

издевательства воли —

выше боли бесплодья

не придумано боли…

Можно, корча «презренье»,

отыграться на пепле,

но не надо прозренья,

если люди не слепли.

* * *

День ослеп от сплошного дождя…

Дождь свивается в нити и полосы…

Маяки непрерывно гудят,

и суда ищут берег по голосу.

Мокнут шлюпки на серой воде,

по-щенячьи уткнувшись в причалы,

и не видно в солёном дожде

ни конца, ни начала, —

будто все на одном корабле,

как один — постояльцы…

Только тянется небо к земле

миллионами пальцев.

Только море на тысячу луж

глубже.

Только суша на тысячу суш

уже.

И не верится, будто есть брег

знойный —

вечный дождь омывает ковчег

Ноев…

ЛАБРАДОР

Странное слово застряло на уровне бреда —

в диком ряду между ламой и бряцаньем шпор…

Память ночная, ведунья, спаси и поведай,

кто же такой ЛАБРАДОР?

Глупо вести диалоги на уровне спора

в кухне на восемь конфорок с ошметками свар:

тут мне подскажут, что звался жилец ЛАБРАДОРОМ,

тот, что налево… А впрочем, он был ГИБРАЛТАР.

Книжная полка пылится ехидным укором:

пять детективов — допрыгалась, вот и терпи!

Чёрт побери, я свихнусь до утра с ЛАБРАДОРОМ,

мерзкое слово кофейною гущей запив.

Ночь, запах бриза, задувшего йодно и остро.

Лама и шпора — нелепая утром дуга.

Где-то в холодном течении плавает остров,

длинным названьем швартуясь к моим берегам…

* * *

Не мелкой Балтики дитя —

селёдочной и янтарной,

не дочь дождя,

кропящего дюны,

юная,

как рассвет над Тавридой,

с волосами и кожей

цвета сарматской меди

ты вступаешь в волну,

как вступают в законный брак

с человеком знакомым с детства…

Ибо имя твоё — морское,

и глаза — две зелёных мели,

и тебе на посылках служит

верой–правдой ручной дельфин…

И когда чёрной летней ночью

опрокинется бездна в бездну,

среди множества звёзд небесных

ты одна выбираешь путь —

Морская Звезда.

* * *

По осени, по стоптанной кайме

Следующая страница

Перейти на страницу