Но тут Эндрю, словно бы прочитав ее мысли, сказал:
– А до той поры мы проведем вечер-другой в нашем загородном клубе, чтобы у тебя была возможность познакомиться с другими молодыми людьми помимо Бет Карлайен. А еще съездим на участок нефтедобычи – ты обязательно должна побывать там. Так что у тебя появится возможность подготовить список гостей для доброй дюжины приемов.
Узнав о предстоящей вечеринке, Бет по-детски выразила свой восторг, и это обстоятельство, как Лиз была вынуждена признаться себе самой, не оставило камня на камне от ее инстинктивного недоверия к девушке. Возможно, находясь постоянно в обществе будущего жениха, Роджера Йейта, и по вполне понятным причинам беспокоящейся родительницы, Дженайны, Бет не могла рассчитывать на особые развлечения, и было бы некрасиво подозревать ее в неискренности, услышав сказанные с грустью слова:
– Я так люблю, когда устраивают вечеринки. Но маман не может позволить себе устроить нечто подобное для меня, а Роджер до сих пор так носится с моим здоровьем, что я вынуждена спрашивать у него разрешения всякий раз, когда мне хочется подольше побыть в клубе. Ведь теперь, когда я совсем здорова, это глупо, правда? Наверное, ты считаешь, что такое внимание должно мне льстить. Но если говорить честно, временами я просто завидую девушкам, которые не вызывают у мужчин желания опекать их.
Еще более обезоруживающей оказалась способность Бет без устали трудиться, благоустраивая дом Шепардов. После долгой болезни она впервые занялась настоящим делом, которое принесло ей волнующие и полные новизны ощущения. А поскольку у нее была твердая рука и хороший глазомер, она взялась красить оконные рамы и перемычки окон и дверей, что требовало особой точности, тогда как Лиз достались участки попроще.
И в самом деле, для Лиз процесс окраски представлял собой скорее беспечное размазывание по поверхности слоя блестящей новой краски такими широкими мазками, какие только могла обеспечить самая большая кисть. В одно прекрасное утро, поднявшись на крышу, она стала предаваться этому занятию, нанося на ящики для цветов полосы зеленой, синей и золотистой краски, и вдруг услышала, как Бет разговаривает с кем-то внизу.
Лиз лениво прислушивалась к голосам. Потом они стихли, а минутой позже над верхней площадкой наружной железной лестницы, что вела на крышу, появилась голова Роджера Йейта.
От неожиданности Лиз присела на корточки, предоставив краске стекать на черепицу с только что вынутой из банки кисти.
– Доброе… – начала девушка, но тут же замолчала, поскольку Йейт подошел и встал над ней. Выражение его лица встревожило ее.