— Если сразу, то по пять червонцев дам за каждую. Если не всех продавать будете, то цену за голову отдельно дам. Или могу на продажу поставить, и тогда пятую часть возьму с цены. Выбирайте.
У меня появилось стойкое ощущение, что торговаться надо, но поскольку я понятия не имел, какие тут на лошадей цены, эта мысль так и осталась мыслью. Вера же спросила:
— Сейчас платишь? Не скажешь потом, что денег нет, а сам занимать побежишь?
— Тут не сомневайтесь, барышня. — решительно заявил барыга и приподнял на ремне увесистую сумку из толстой кожи, висевшую у него на боку.
Он тряхнул ее, и в сумке сочно звякнуло. А барыга добавил:
— Как по рукам ударим, так и рассчитаюсь сполна, без обмана. А полковник про бой ваш знает уже?
Как я понял, последний вопрос был с ловушкой, но Вера ответила, не смущаясь:
— Должны были доложить уже. Мы о том объездчикам сообщили. Да и сами к нему зайдем, проверим.
— Кому сообщили-то, если не секрет? — чуть прищурившись, спросил барыга.
— Такой, невысокий, с бородой до пуза, в черной шляпе. По дороге на Торг в объезде. — ответила Вера спокойно.
— Знаю. — кивнул барыга. — Лука это. Хорошо, что сказали.
Видать, какую-то проверку мы тем самым прошли, потому что без долгих разговоров они с Верой ударили по рукам, а затем он полез в свою переносную кассу, из которой он отсчитал девочке десять золотых червонцев и пригоршню серебряных монет, в рубль и два рубля достоинством, и даже досыпал каких-то крупных медяков. Затем мы подняли с земли наши ранцы, вновь взвалив ношу себе на плечи, а я еще подхватил трофейную длинную однозарядку, про которую Вера сказала, что пригодится, мол, вскоре.
— Теперь давай тебе одежду купим. — сказала она, быстро перекидывая монеты из одной руки в другую. — И револьвер тебе нужен. Не может здесь стрелок или объездчик без него ходить, странно это. Вот, держи, половина здесь с лошадей.
— Ты мне за одну лошадь давай. — сказал я. — Тебе нужней, не я здесь в убытке.
— Неважно. — отмахнулась она. — Все равно мы дальше вместе. А тебе еще понадобятся, на жительство устроиться, и все такое.
— Хорошо. — кивнул я, ссыпая увесистую кучку золота и серебра в кошель. — А эти семьдесят пять рублей — это много или мало?
— Не знаю… — чуть озадачилась она. — А как объяснить?
— Ну… — тут я и сам задумался. — Вот это ружье сколько стоит?
Я показал на висящий уже на спине «винчестер».
— Пятьдесят. Примерно. — ответила она. — Револьвер хороший — половину от этого. Кони хорошие были, кстати, им цена красная по сто рублей, или даже больше, нажился на нас барыжник.