С одной стороны, от такой системы в свое время отказались из-за ее склонности к разбалтыванию, а с другой — выпускали ее тоже не один десяток лет. И до появления «нагана» с подобными переломными «смитами-и-вессонами» вся русская армия ходила. Правда, «наган» был с поочередной экстракцией гильз, что заставляло задуматься.
Против американского обыкновения, этот револьвер был «двойного действия», то есть самовзводный, ни и с возможностью взведения курка вручную. Это радовало.
— А вон тот можно посмотреть? — спросил я, указывая на револьвер, очень напоминавший старый американский «Кольт Нью Сервис» под сорок пятый калибр, разве что у этого ствол был чуть короче. Возле него было написано «29».
— Пожалуйста. — кивнул хозяин, протягивая требуемое. — Мастерской Васильева револьвер, а ствол харламовский. Добротный товар.
Насколько я понял, сказанное что-то значило, но уточнять не стал. Взял в руку оружие, покрутил. Да, верно, ствол у него был короче чем у «переломного», сантиметров двенадцать-тринадцать, с довольно толстыми стенками, цилиндрический, против восьмигранного у «уэбли», или как он тут называется? Барабан привычно для нашего времени откидывается вбок, форма максимально простая, без единого излишества, как в начале двадцатого века делали. Странно это, кстати, потому что винтовки здесь больше век девятнадцатый напоминают. Странно.
Этот револьвер очень напоминал старый «кольт», особенно формой защелки барабана, очень уж она была у прототипа характерная. Но опять же качество изготовления превышало прообраз многократно. То, что я держал в руках, поражало гладкостью поверхностей и подгонкой деталей. Хотя все очень просто, ничего лишнего, даже прицельные нерегулируемые, самое примитивное «железо».
— Перезаряжать чуть дольше придется. И если нагреется, то выбросить гильзы трудно бывает. — напомнил продавец, но больше ничего не сказал.
Тут он тоже прав. Но не настолько существенная разница, чтобы влияла на выбор. Кстати, а никаких скорозарядников я здесь не вижу, снаряжать барабан вручную надо. Будем тренироваться.
Я взял их в руки оба револьвера, покрутил, примерил в ладони, пару раз навскидку прицелился в рисованный портрет какого-то злодея, вывешенный на стене с уведомлением о розыске. Оба ухватистые, увесистые, но хорошо лежащие в руке. Затем отложил «уэбли», или как там его, а то, что назвал про себя «кольтом», показал хозяину и спросил:
— Двадцать девять рублей за этот?
— Верно, с кобурой и шестью снаряженными патронами. — ответил хозяин. — Еще что нужно?
Я уже обратил внимание, что револьверы большинство людей носит не на основном своем ремне, а на дополнительном, свисающем на одно бедро, где кобура, с гнездами под патроны. Такие ремни лежали у хозяина на прилавке, и на один из них я указал пальцем, стараясь не называть его вслух, чтобы не оплошать с названием.