– Герр лейтенант?!
– Взводный?!
– Тебя же накрыло бомбой под Яссами!
– Нет, это тебя накрыло…
– Эрвин, в смысле, лейтенант, или кто ты тут теперь… как я рад тебя видеть!
– Капитан-комендант… а ты, вижу, совсем штатский стал?
– Абсолютно и окончательно… В вечернем воздухе все еще звучал венский шлягер про Петера, при полном параде выходящего на вечерний променад: frisch rasiert und gut gekдmmt, schicker Anzug, weiЯes Hemd, rote Nelke am Jackett, fein von A bis Z. Моя фамильярность по отношению к бывшему командиру была простительна. Штурмовой батальон – не совсем то место, где авторитет командира поддерживается нарочитым отдалением от подчиненных. Хотя, конечно, на фронте за подобное мне бы досталось… Но теперь все не так. В общем, не буду надоедать личными воспоминаниями. Достаточно быстро мы перешли к делу.
– Мне определенно хотелось бы добраться до Александрии раньше, чем французскому профессору. Ничего принципиального, просто небольшое личное соперничество… Тут я немного слукавил. В последнее время итальянские и французские научные круги взяли неприятную привычку, всячески выпячивая роль Рима в античной истории, умалчивать о том, что эту роль, скажем так, недостаточно сильно
подтверждало… В свете этого, мне очень не хотелось, чтобы ценные манускрипты и прочие древности попали бы в руки дю Понта раньше, чем в мои. Кроме того, учитывая его вхожесть в окружение первого консула Франции, мои шансы в дальнейшем получить доступ к запасникам Парижского музея и вовсе оказывались крайне низкими. И окажись интересующая меня статуэтка там, вся наша с Карлом затея бы оказалась совершенно напрасной.
– В принципе, я отправляю одного из офицеров в штаб, – задумчиво пробормотал Эрвин, – и хотя присутствие штатского… но в порядке личной услуги… тем более, ты не совсем уж штафирка, – он усмехнулся. Четверть часа спустя я уже стоял рядом со штабным бронеавтомобилем в ожидании упомянутого офицера, завершавшего оформление каких-то бумаг. От нечего делать я разглядывал стоявший в освещенном ангаре танк. Он довольно мало походил как на привычные мне по фронтовым воспоминаниям вагонообразные монстры, так и на украшавшие обложки журналов вроде «Популярной механики для молодежи» сухопутные броненосцы и подвижные крепости. Довольно небольшой, с причудливо многогранным корпусом, усыпанным стройными рядами заклепок разного размера, всего одной башней, из которой вилкой торчали в разные стороны вороненые стволы малокалиберной пушки и тяжелого пулемета…
– Вот достались на мою шею, – проворчал Эрвин, – ты же знаешь, я не танкист, я штурмовик. Мой стиль – быстрый прорыв и занятие обороны, движение вперед, не глядя на тыл и фланги. Танковая же медлительность и их неторопливое продавливание окопов… Нет, я положительно не знаю, что мне делать с этими железками. Он вздохнул.