— Не обращайте внимания, Гемран. Это бетайлас.
Вэнс с интересом обернулся, глядя вслед слуге.
— Слышал. Но…
— Он слишком разговорчив для зомби?
Певец рассмеялся:
— Боюсь, мои знания о некромантах не распространяются дальше нескольких фильмов ужасов. Так что не могу судить.
Дона улыбнулась.
— Расскажите, как вы, Гемран?
— Неплохо. Немного досаждают тхорнисхи, у которых, похоже, в последнее время пошла мода на фэриартос. А так вполне успешно.
Вилисса представляла, как могут досаждать «ночные рыцари» клану Александра, и посмотрела на Вэнса с невольным интересом.
— Они почему-то считают, что люди искусства созданы исключительно для того, чтобы развлекать их, — продолжил Гемран с улыбкой, нарочито небрежным тоном, но девушка заметила легкую морщинку раздражения между его бровей.
— Но вы созданы не для этого. — Дона оперлась локтями о стол и опустила подбородок на переплетенные пальцы.
— Нет. — Вэнс не обратил внимания на ее иронию. — Маэстро часто говорит, что жизнь отражает, копирует искусство.
— По-моему, наоборот. — Вилисса снова поразилась тому, какое влияние оказывает на своих воспитанников Александр. Уже через несколько месяцев после обращения они начинают цитировать его высказывания.
— Нет, именно так, — возразил Гемран. — Например, туманы приобрели для людей ценность только после того, как те увидели их на картинах художников. Мужчины научились говорить женщинам комплименты, лишь прочитав в книгах, какими словами поэты описывают прекрасных возлюбленных. Так что искусство — это нечто большее, чем развлечение для толпы бездельников. Во всяком случае, мое, — добавил он, после секундного размышления.
— Значит, вы делите искусство на свое и чужое? Я думала, это нечто всеобъемлющее и не подлежащее разъятию на куски.
— Я говорю только о своем предназначении.
— Бэкон говорил, что искусство это всего лишь игра воображения, — Дона не сдержалась от искушения немного подразнить фэриартоса. — А целью воображения является развлечение или, иначе, игра ума, а не работа и не долг.
— Но тот же Бэкон утверждал, что только поэт может создать «золотой мир фантазии», — ответил тот, приятно удивив девушку знанием эстетических воззрений английского философа. — И эти слова не красивая аллегория. Мы, действительно, создаем этот мир. То, чем я занимаюсь, предназначено не для того, чтобы несколько магов-недоучек могли повеселее убить свободное время.
— Для чего же тогда? — Дона поняла вдруг, что смотрит на фэриартоса почти с восхищением, завороженная его верой в собственную судьбоносность.
— Посмотрите на эти картины, — Гемран указал на полотно за ее спиной. — Что вы чувствуете, когда смотрите на них?