— Мертв! — крикнула Паула и гневно указала на Миклоша. — Он убил его!
— Что за чушь!? — рявкнул тот, искренне изумленный этим обвинением.
— Ты отомстил ему за Йохана, не так ли? И за меня тоже?! — прошипела Паула, сжимая кулаки. — Как ты мог?! Из-за своего грязного бешеного пса ты уничтожил величайшего художника в мире!!!
Я чувствовал, что еще немного, и Виттория впадет в отчаяние. Она уже давно потеряла возможность взять происходящее под свой контроль. Но меня это не тревожило. Я с нетерпением ждал развязки, словно передо мной разыгрывался последний акт захватывающего спектакля.
— Он был великодушнее тебя в тысячи раз! Он был выше и благороднее любого из присутствующих здесь!!
— Кто-нибудь угомоните эту истеричку, — Миклош начал злиться всерьез, хотя и делал вид, что все еще сохраняет спокойствие. — Иначе война начнется прямо сейчас.
— Миклош не убивал Александра, — произнес я, читая мысли Бальзы. — Даже не думал об этом.
— Неужели?! — фэри злобно прищурилась, не веря ни одному моему слову. — Ни у кого, кроме тхорнисха, не было причин для убийства маэстро!
Она стремительно подошла к столу, села рядом с Фелицией и с вызовом посмотрела на нахттотера.
— Я не удивлюсь, если смерть ревенанта — также дело его рук! Избавляешься от всех, кто тебе мешает? — в последнее слово она вложила максимум ядовитого презрения.
— Все! Хватит! — Миклош стукнул концом трости по полу. — Амир прав. Это собрание теряет всякое подобие смысла. Официальное заявление, господа. Клан Нахтцеррет выходит из состава Совета.
— Клан Асиман присоединяется, — с торжествующей злобой сказал Амир. — И попробуйте нас остановить.
— Ревенант всегда был стержнем, вокруг которого строились отношения между кланами. — Иноканоан поднялся и сунул в карман потушенную сигару. — Теперь этого стержня нет. Все разваливается. И у нас нет желания стоять под камнепадом.
Он развернулся и пошел к выходу.
Рамон достал электронную записную книжку и несколько секунд смотрел на свои записи:
— У меня нет ничего личного по отношению к новому ревенанту. Но будет лучше, если она войдет в этот зал лет через двадцать без сопровождения Дарэла. И на ее лице не будет такого испуганного выражения.
— Господа, предлагаю распустить Совет, — сказал Амир и добавил, улыбаясь ехидно. — Временно, естественно. Кто «за»? Большинство. Я так и думал. Всего хорошего, уважаемые родственники.
Я молча смотрел, как они уходили. Асиманы, тхорнисхи, вьесчи, вриколакос…
— Надеюсь, мы не станем основывать свое собственное общество отверженных? — с усмешкой осведомился Кристоф, поднимаясь. — Пребывание кадаверциан в составе Совета было не дольше, чем у лигаментиа. В этом есть нечто символичное, не находите? Паула, подвезти вас?