А.Крупинин: А из поэзии?
Н.П.Аверинцева: Конечно, любил Пушкина и Лермонтова. Он любил Жуковского, Мандельштама, Вячеслава Иванова. Он еще с детства очень любил Тютчева, читал его еще ребенком 7 лет, когда еще не все понимал, но читал с большим восторгом и запоминал стихи наизусть. Он очень любил Фета, любил Ахматову.
А.Крупинин: А как он относился к современному искусству?
Н.П.Аверинцева: Из современных поэтов он ценил Ольгу Седакову и Бахыта Кенжеева.
А.Крупинин: А из западных?
Н.П.Аверинцева: Очень любил немецкую литературу. Из французской литературы XX века – Клоделя, Пеги. В юности он очень любил Флобера. До 14 лет, когда он решил, что будет заниматься древними языками, он очень любил французскую литературу и искусство XVIII века. Читал в русских переводах, хотя французскому языку его учили с ранних лет. К ним приходила пожилая дама, которая зарабатывала себе на жизнь тем, что обучала детей языкам. Это было в советской Москве. Она была дочь дипломата и оказалась во время революции в Китае, потом с великими трудами она оттуда выбиралась, добралась до Москвы и, хотя ее никуда не выслали, на работу она никуда поступить не могла и работала частным образом. Она в основном преподавала Сереже английский, но и французский тоже, поэтому оба этих языка он знал с детства. Немецкому он выучился в университете.
А.Крупинин: Он же из профессорской семьи?
Н.П.Аверинцева: Да, его отец был профессор-биолог, но он очень любил музыку, литературу и архитектуру, водил маленького Сережу Аверинцева по Москве и показывал ему разные красивые здания, и покупал ему много книг по искусству. Поэтому Сергей Сергеевич с детства довольно хорошо знал европейское искусство.
А.Буров: Как-то в частной беседе Сергей Сергеевич рассказывал о своем дедушке, который был еще крепостным в начале своей жизни и потом работал железнодорожником. А вот папа выбился из разночинцев в профессора, и он характеризовал его такой фразой: «Человек, дорвавшийся до культуры». Его отец много путешествовал, участвовал в Англо-Бурской войне.
Н.П.Аверинцева: Да, его отец был студентом II курса, когда началась эта война, и, можно сказать, убежал, потому что его бы официально не отпустили. Воевал, конечно, на стороне буров, очень быстро разочаровался и ушел, пройдя довольно значительную часть Африки, не знаю, как и на чем он добирался. Успел многое повидать. Потом он вернулся и окончил Петербургский университет. После этого совершенствовался, заканчивая образование в Хайдельберге. Мы недавно получили копию его диплома. Потом он был приглашен в Африку на какую-то биологическую станцию, но по дороге на палубе корабля он сломал ногу, так и не доехав до места своего назначения. Он остался на биологической станции где-то в Северной Африке. Потом работал на биологической станции в Неаполе, много работал в Архангельске.