– А чего же ты меня сразу в сумасбродные-то записал? – иронично поинтересовалась я, с помощью пирата поднимаясь.
– Так это… вон оно какое дело получилось… – Из кучки моряков вальяжно выдвинулся колоритный смуглый верзила, облаченный в лимонно-желтые шелковые шаровары. (Кстати, для меня так и осталось загадкой, почему бравые ликерийские пираты всегда питают склонность к кричаще-вульгарным нарядам.) – Нам всяких пассажиров перевозить доводилось: и каторжников, и беглецов, и, прости Аола, рабов… Но ведь всегда чин чином – с берега на берег. А чтобы люди к нам вот так, сами с неба падали, – этакое чудо у нас впервые!
– Как – с неба? – Я оторопело уставилась на Маллера.
Капитан насмешливо ухмыльнулся:
– А вот так, элементарно! – Он приподнял правую руку, державшую опустевшую кружку из-под воды, подставил под нее левую и выразительно выпустил посудину, шлепнувшуюся точно в согнутую чашечкой ладонь. – Бум-с!
Я озадаченно почесала в затылке:
– Клянусь Пресветлыми богами, ничего не понимаю!
Матросы дружно заржали, довольные поистине сногсшибательной пантомимой своего вожака.
– А я вообще-то боцманом на «Марготе» служу, – продолжал бурно жестикулировать обладатель раритетных штанов, наслаждаясь оказываемым ему вниманием. – Мамукой меня кличут. Так вот, прошлой ночью накатила вдруг на нас страшная гроза. Ветер так и завывал, будто свора голодных демонов, пытаясь сорвать такелаж. И тогда наш капитан дал приказ срочно свернуть марсель[5] на грот-мачте[6] да спустить его вниз. Но только мы ослабили парус, собираясь увязать плотное полотнище, как вдруг в небе над нашими головами появилось летящее вниз тело, свалившееся прямиком в образованный марселем мягкий гамак. Мы едва успели вас подхватить…
Я растерянно прикусила губу:
– А что произошло дальше?
– Да ничего особенного. – Последнюю точку, оканчивающую невероятный рассказ, поставил сам Маллер, ненавязчиво переходя на «ты»: – Уснула ты тут же, как младенец! Точнее говоря – вырубилась. И знаешь, я взял на себя смелость снять с тебя кольчугу и обнаружил огромное кровавое пятно, расплывшееся на манишке твоей рубашки. Но раны под ним не выявилось – только нежная, свежая кожа…
Я рывком оттянула ворот рубашки и заглянула в вырез. Де Вакс говорил чистейшую правду.
– Чудо, – почти благоговейно перешептывались мореходы. – Баба к нам с неба упала – и не убилась…
– Беременная к тому же! – почти хамски добавил чей-то звонкий фальцет.
Я нервно дернула шнурок на рубашке, запахивая глубокий вырез.
– Не бойся нас, – мягко попросил меня Маллер, – мы не причиним тебе зла. И даже рубашку новую подарим, если не побрезгуешь принять с нашего плеча…