– Генрих, – истошно взывала я, уже не обращая внимания на сбитое дыхание, – если твари получат покоящиеся внутри алтаря раритеты, то мы уже никогда не сможем попасть на корабль.
– Догадываюсь, что они сюда не просто размяться прибыли, – нехотя буркнул барон, ни на миг не отвлекаясь от клинка Охотника, порхающего в опасной близости от его груди. – И какого гоблина я тебя послушался, бездумно отправляясь в эту якобы безопасную экспедицию? Да чтобы я еще хоть раз…
– Ты жить хочешь? – Я бесцеремонно перебила его патетические излияния. – Да или нет?
– Нет, ты точно сумасшедшая! – саркастично осклабился де Грей. – То есть да, конечно, хочу!
– Тогда послушаешь меня еще не раз и не два! – жестко припечатала я. – И без лишних вопросов!
Барон едва не подавился очередным колким словом, готовым сорваться с его губ, но сдержался и промолчал.
Видимо, какой-то малой долей разума Охотники все-таки обладали, потому что, будто сговорившись, трое из них вдруг прикрыли собой четвертого, стрелой рванувшегося к вскрытому алтарю. Я закричала, но мой окрик опоздал. Тварь сунула конечность внутрь хрустального куба и, подцепив пальцем, выудила один сгусток серебристого свечения, оказавшийся свернутым в рулон куском необычной ткани. Но, едва угодивши в руки Охотника, Плащ богов внезапно вспыхнул яркой звездой, рассыпаясь в прах… Я надрывно застонала, понимая – первая из трех святынь потеряна безвозвратно…
«Лишь чистый душой и помыслами человек достоин прикоснуться к одеянию бога! – вспомнила я предупреждение кентавров. – Вот гоблины, нужно как-то исхитриться и не допустить, чтобы твари извлекли из алтаря оставшиеся Плащи!»
Но исполнить сию труднейшую задумку на деле оказалось практически невозможно. Мы сумели отвлечь Охотника от куба, едва не поплатившись за это жизнями. На плече Генриха зиял глубокий порез, а я получила полновесный удар по макушке и теперь усиленно боролась с некстати нахлынувшим головокружением, утратив способность четко координировать свои движения. Стало заметно, что ситуация складывается явно не в нашу пользу…
– Зови их, – вдруг устало приказал Генрих, обращая ко мне измазанное в крови лицо. – Иначе нам конец!
– Кого? – изумленно охнула я, придя к скоропалительному выводу: напряжение боя весьма неблагоприятно отразилось на умственных способностях моего напарника. – Ведь тут никого нет!
– Дура! – эмоционально припечатал сильф, презрительно сплевывая тягучую красную слюну. – Все бабы одинаковы! Да хоть кого зови, любого – кто услышит… В Долине полно призраков, а у тебя есть опыт общения с душами мертвых…