Его жена и помощница стояла возле Лорра на коленях и осторожно отмачивала и снимала остатки сгоревшей одежды, прилипшие к его ожогам.
— Останутся шрамы, — сказала она. — Хотя бальзам чудесный… его составил недавно целитель из пустынь Сухого русла. Смешал Милости земли и воздуха. Кто бы мог подумать, что смесь окажется устойчивой?
— Значит, он не умрет? — спросила Делия с облегчением.
— Если нам не будут мешать работать, — ответила лекарка.
Катрин махнула Длани Тилара рукой, веля отойти от постели. Жест вышел раздраженный, резче, чем она намеревалась. Желая сгладить впечатление, Катрин поспешно добавила:
— Он человек сильный. Для своего возраста.
Делия сделала несколько шагов в сторону, скрестила на груди руки — не властно, но словно бы пытаясь унять дрожь и успокоиться. Катрин окинула ее искоса изучающим взглядом. Веки припухли — недавно плакала. Гладкий лоб портили несколько морщинок. Однако сейчас, встревоженная, она выглядела удивительно юной… Катрин пришлось напомнить себе, что Делия моложе ее на самом деле на десять лет. Та была всегда так серьезна, улыбалась так редко, что казалась намного старше.
Только не в этот момент.
Перед Катрин стояла девочка, измученная горем и беспокойством.
Заметив ее взгляд, Делия стрельнула в нее глазами, опустила голову. Словно знала за собой какую-то вину.
Катрин вновь почувствовала раздражение. И, пытаясь подавить его, крепко сжала губы. В чем вина — в поцелуе, сорванном украдкой на вершине Штормовой башни? Стоит ли спрашивать с женщины, если в нарушении клятвы равно виноват мужчина? Да и нет уже никаких клятв меж ней и Тиларом. Когда-то они многое обещали друг другу, во многом клялись… но это было давно и разбилось на такие мелкие кусочки, что их и собирать нет смысла.
С постели донесся стон и мигом напомнил Катрин, где она находится, о ее ответственности за Лорра, за Ташижан, об угрозе, нависшей над цитаделью. Щеки запылали от стыда. Не время думать о былых страданиях. Она не юная девочка, чтобы мечтать о потерянной любви. Особенно когда вся Мириллия в опасности.
Лорр пошевелился. Веки слабо дрогнули, открываясь, лицо исказила болезненная гримаса.
— Очнулся, — сказал лекарь Феннис.
Жена оглянулась на него.
— Надо поскорее напоить его отваром ивовой коры и крапивным вином.
Феннис поспешил к столу возле стены и начал проворно смешивать целебный напиток.
— Добавь две капли макового масла, — напомнила жена.
— Да, милая, знаю.
Катрин подошла ближе к кровати.
— С ним можно будет поговорить? — спросила она у лекарки. — Нам срочно…
— Я вообще-то все слышу, — прохрипел Лорр. Поднял было здоровую руку, но тут же бессильно уронил. — От вашей трескотни и не хочешь, да очнешься.