Причину Тилар знал.
Звероподобный, проклятый огнем, втянул в себя и то малое тепло, что было в доме. Тилар молча подал знак Киллану. Он уже успел объяснить, что тот должен делать. И сержант, хотя и без особой охоты, занял место у двери в мастерскую.
Сам Тилар направился к той, что вела в коридор.
Только выглянул — мимо носа просвистел кинжал. Тилар отшатнулся. Но целились не в него. Клинок летел в черную тень, стоявшую на пороге мастерской, — четкую, обрисованную светом костра, горевшего позади.
Четвертый зверь.
Роггер не промахнулся. Кинжал вонзился в грудь, но рукоять его мгновенно полыхнула огнем. Кровь не выступила — рана тут же затянулась. И по груди струйкой потекла расплавленная сталь — все, что осталось от клинка.
Тилар выскочил в коридор, пробежал в тот конец, где Роггер прикрывал собой Делию.
— Он проломил заднюю стену, — быстро объяснила девушка, — и кинулся на нас.
«Костер его притянул», — подумал Тилар.
Зверь зарычал и двинулся вперед. Из черных губ выплеснулся огонь, глаза яростно сверкнули.
Тилар поднял меч. Кем бы ни был прежде этот человек, столь же безвинный, скорее всего, как и Крил, уподобленный зверю против собственной воли, он должен умереть. Позади, за входной дверью, слышался визг крылатой твари. Бой там продолжался. Отступать было некуда.
Роггер встал рядом.
— Четыре добрых кинжала погубил. Сомневаюсь, что его возьмешь клинком. Даже божьим.
Но ничего другого не оставалось, несмотря на риск. Тем более что некоторую поддержку Тилар себе обеспечил.
Он бросился навстречу зверю с криком:
— Киллан, давай!
За спиной чудовища в мастерскую ворвался сержант с куском парусины в руках. Подбежал к костру, накрыл пламя и, прыгнув сверху, принялся его затаптывать.
Звероподобный черпал из огня силу. Когда источник ее был внезапно утерян, чудовище на мгновение растерялось.
На это Тилар и рассчитывал.
Одним прыжком добравшись до монстра, он воткнул ему в горло клинок. Едва не задохнулся от хлынувшей из раны волны нестерпимого жара, зловония серы и горящей плоти. Повернул лезвие и вонзил меч по рукоять.
Мысль о Криле лишала победу всякой радости.
Звероподобный, сраженный его мечом, упал. С последним вздохом его покинула извращенная Милость. Рухнувшее на пол тело, как и плоть Крила, съежилось, лишившись силы, которая им двигала.
Киллан, размахивая мечом, выскочил из мастерской.
Сзади донесся радостный крик — стражники одолели крылатую тварь.
Делия шагнула к Тилару.
— Клинок…
В руке его, как всегда, осталась лишь рукоять. Лезвие не расплавилось. Просто исчезло. Таково было проклятие меча богов. Один удар, осененный благословением, — и клинок пропадал. И появлялся вновь лишь при помощи единственного, редчайшего средства: крови неразделенного бога.