— Боюсь, вы до ужина проголодаетесь, — сказала миссис Морел.
— Ну что вы, мы пообедали в поезде. Мои перчатки у тебя, Мордастик?
Уильям Морел, высокий и худощавый, быстро на нее глянул.
— С чего бы это?
— Значит, я их потеряла. Не сердись на меня.
Уильям нахмурился, но ничего не сказал. Девушка окинула взглядом кухню. Заткнутые за картинки вечнозеленые с блестящими листьями веточки омелы, деревянные стулья и столик из сосновых досок — маленькой и странной показалась она гостье. В эту минуту вошел Морел.
— Привет, папа!
— Привет, сын!
Они пожали друг другу руки, и Уильям представил отцу свою невесту. Девушка улыбнулась той же сдержанной улыбкой.
— Здравствуйте, как поживаете, мистер Морел?
Морел подобострастно поклонился.
— Очень даже хорошо, надеюсь, и вы тоже. Располагайтесь, мы вам рады.
— О, благодарю вас, — его слова, видимо, позабавили гостью.
— Вы, наверно, хотите подняться в спальню, — сказала миссис Морел.
— Если вы не возражаете, но только если это не требует никаких хлопот.
— Никаких хлопот. Энни вас проводит. Уолтер, отнеси наверх этот чемодан.
— И пожалуйста, не наряжайся целый час, — сказал Уильям своей нареченной.
Энни взяла медный подсвечник со свечой и, от смущения едва решаясь хоть слово вымолвить, повела молодую гостью в переднюю спальню, которую освободили для нее мистер и миссис Морел. Эта комната тоже оказалась маленькая и нетопленая. Жены углекопов зажигают камин в спальне только если кто-нибудь тяжело болен.
— Расстегнуть ремни у чемодана? — спросила Энни.
— О, большое вам спасибо!
Энни взяла на себя роль горничной, потом сошла вниз за горячей водой.
— По-моему, она немного устала, мама, — сказал Уильям. — Дорога ужасная, и мы собирались в такой спешке.
— Ей что-нибудь нужно? — спросила миссис Морел.
— Нет-нет, она прекрасно справится.
Но в воздухе был разлит холодок. Мисс Уэстерн появилась спустя полчаса в красновато-лиловом платье, чересчур роскошном для кухни углекопа.
— Говорил я тебе, что не надо переодеваться, — сказал ей Уильям.
— Ну-у, Мордастик! — А потом со своей сладковатой улыбочкой она обернулась к миссис Морел. — Какой он ворчун, правда, миссис Морел?
— Разве? — сказала миссис Морел. — Это совсем нехорошо с его стороны.
— Право, нехорошо!
— Вам холодно, — сказала мать. — Может, подойдете к камину?
Морел вскочил с кресла.
— Сядьте-ка сюда! — сказал он. — Сядьте-ка сюда!
— Нет, папа, оставайся в своем кресле. Садись на диван, Лили, — сказал Уильям.
— Нет, нет! — вскричал Морел. — Туточки всего теплей будет. Сядьте-ка сюда, мисс Уэссон.
— Огромнейшее вам спасибо, — сказала девушка, садясь в кресло углекопа, на самое почетное место. Она поежилась, чувствуя, как в нее проникает кухонное тепло.