– Да ежели денег у вас нету…
– Есть у меня деньги.
– Да-а? Ну ты сам смотри, малой. Если обманете, то Матфей вас… – Она мотнула головой в сторону стойки. – У него дубинка знаешь какая большая? Примерно как ты весь целиком и даже побольше.
– Неси быстро, сказал.
Девочка зашагала было к стойке, но сразу вернулась обратно.
– А мясо какое подать, бродяги?
– А какое есть? – спросил я.
– Ну, значит, – она принялась загибать пальцы, – крысиные котлеты, мутафажья отбивная, шашлычки из пустырных курочек и еще эта… кабанятина.
– Свинина, что ли?
– Не! – она помотала головой. – Матфей кабанчика вчера прибил, не свинку.
– Тащи кабанятину, – решил Чак.
Она побежала к стойке, но на полпути остановилась, быстро оглянувшись на меня, пошла дальше медленно, с достоинством топая босыми пятками по грязному полу и преувеличенно сильно, будто взрослая, виляя бедрами.
– Когда Бурчун починит «Каботажник»? – спросил я.
Чак повесил ремень обреза на спинку, отодвинул стул подальше и положил ноги на край стола, для чего ему пришлось задрать их чуть ли не выше головы. Стянул с нее шерстяную шапочку, бросил на стол.
– К утру. Всю ночь работать будет, я ему семь грив-ней за это… Да и мне тут торчать долго нельзя, надо идти помогать. Так что? Вот мы в «Крылатой могиле» твоей. Чё дальше?
– Не знаю. – Ослабив шнурок, я немного сдвинул назад капюшон. – Не понимаю, почему Мира…
– Вот вам, жрите на здоровье. – Неслышно подошедшая девочка брякнула на стол две миски, одну с кусками холодной кабанятины, вторую с хлебом и грибами – маслянистыми, какого-то подозрительного сизоватого оттенка. Рядом она поставила бутылку и пару кружек. Наклонившись к столу, зашептала:
– И пейте тоже, тока быстро, мы сегодня рано закрываемся. Гетманы на нас войной идут, а они кушать приперлись, дурни!
Выпрямившись, девочка покосилась на торговцев и добавила уже громко:
– А тебе, малой, вот, подуха под задницу подложить, а то ты ж еще меньше меня.
На колени Чака полетела облезлая подушка. Он только хмыкнул в ответ. Юная разносчица исподтишка глянула на меня и зашагала назад к стойке, что было сил виляя бедрами.
Сняв ноги со стола и подложив под себя подушку, карлик схватил из миски кусок мяса побольше. Вилок нам не принесли, но это не помешало мне последовать его примеру. Капюшон мешал, я еще ослабил шнурок и почти целиком сбросил брезент с головы. Некоторое время мы усиленно жевали, потом Чак потянулся к бутылке, и тут со стороны стойки донеслось звонкое:
– Ты куда? Стой! Не лезь к ним, не лезь к бродягам, говорю! Дэу, назад!