Девушка отдала второй факел Почтарю, мы с ней подхватили Луку, который едва ковылял, и поволокли его вперед, поднимая брызги.
Стало темнее — пламя почти погасло. Чак впереди крикнул:
— Тут зал!
Туннель закончился, и возле моего правого плеча потянулся край перрона.
— Наверх, все наверх! — Почтарь, первым последовав своему совету, полез на перрон.
— Держи его, — сказал я Юне и, когда она обхватила Луку за плечи, поспешил за монахом.
Чак, успевший убежать вперед, развернулся и кинулся обратно. Улегшись грудью на край перрона, я протянул вниз руки:
— Давай!
Девушка подтолкнула Луку. С повязки на лице текла кровь, запрокинутая голова моталась из стороны в сторону — жрец потерял сознание. Я схватил его под мышки, рядом засопел Почтарь, помогая мне тянуть раненого вверх. Факел монах бросил рядом, тот шипел, плевался искрами, и в свете его я разглядел надпись, выложенную на стене. Часть плиток упала, но я смог прочесть:
П Е Р В О М А Й С К А Я
Когда мы втащили Луку на платформу, подбежавший карлик закричал Юне:
— В сторону! Отойди, говорю!
Он отпрыгнул к стене, на которой была надпись, девушка, наоборот, шагнула к перрону, и тогда Чак трижды выстрелил в туннель. Пламя в глубине его погасло, мутанты бежали к станции. Один, вырвавшийся далеко вперед и получивший три пули в грудь, упал на выходе из туннеля.
Я ухватил Юну за руки. Чак с разбега подпрыгнул, подтянулся, Почтарь за шиворот выволок его наверх. Мы встали на краю платформы, я взял один факел, Чак — другой. Почтарь с девушкой подняли на ноги Луку Стидича. Неровный свет озарил уходящий в темноту ряд колонн и какие-то гирлянды, висящие между ними. Под каждой колонной была коническая груда камней, их венчали человеческие черепа.
Из туннеля выбежал высокий длиннорукий мутант, и я дважды выстрелил в него. С этой стороны станции наверх вела широкая лестница, но вход перегораживала ржавая решетка до потолка. В ней была калитка, запертая на засов с большим висячим замком. Я подскочил к калитке, крикнув Чаку:
— Свети!
— У тебя ж свой есть! — Встав возле меня, он повернулся к решетке спиной и поднял факел повыше. В другой руке был короткий кривой нож.
— Где твой пистолет? — спросил я.
— На рельсах выпал.
Почтарь и Юна тащили к нам Луку, его ноги волочились по полу. Я сунул Чаку свое оружие, затоптал огонь факела. Обжигаясь, выпростал из тлеющей ветоши разводной ключ, захватил им дужку замка, как щипцами, и навалился, выкручивая.
— Знаешь, что это за веревки между колоннами висят? — прохрипел Чак. Он спрятал нож, пистолет в дрожащей руке ходил ходуном. — Это кишки, человече! Высушенные кишки… Там кто-то есть на другом конце зала! У них тут гнездо, понимаешь?!