Теперь каждый за себя — надо выбираться из этой мясорубки.
Обидно, что мне заплатили только половину обещанной суммы и вторую часть оставшихся денег теперь не видать. А ведь хватило бы покончить наконец со всем этим и открыть свое дело…
— Выбираться надо. — Барцев оглянулся. — На Майдане грузовики ждут.
— Почему на Майдане? — удивился я. — Он же внизу, между холмами. Кто в таком месте сбор устраивает?
Опанас пожал плечами:
— Не знаю, говорят, на Институтской сейчас еще опасней, а с другой стороны…
Он не договорил — присел, дернув меня за рукав, когда с холма за статуей донесся шум мотора, а следом беспорядочная стрельба.
— Уходим, пилот, быстро.
Опанас побежал обратно в кусты, я за ним. За спиной хрустнули ветки, когда Барцев вломился следом.
* * *
Из окон здания Кабинета министров на улице Январского Восстания работали снайперы, пришлось делать большой крюк.
Опанас оказался разговорчивым мужиком, поведал, что родом из запорожских казаков, а Барцев откуда-то из-под Винницы, служил там прапорщиком в мотострелковой бригаде, прежде чем подался в наемники. Еще черноусый рассказал, что на Майдане сколачивают колонну из грузовиков, которая всех оставшихся в живых наемников должна вывезти в лагерь, наскоро разбитый в одном заброшенном колхозе под Броварами. Там же на бывшем колхозном поле устроили аэродром. Когда он заговорил про это, я и вспомнил, что видел Опанаса на том самом аэродроме, когда украинский конфликт только разгорался и мы прилетели сюда. Взвод наемников, где служил Опанас, прислали охранять наши самолеты, ими еще командовал седой сержант из Донецка… Как же его звали?
Вспомнить имя не удалось: двигаясь по бульвару Леси Украинки, мы нарвались на группу гвардейцев, засевших в одном из домов. Пришлось поворачивать на Госпитальную — название улицы я сумел прочесть на покосившейся табличке, висящей на стене магазина с выбитой витриной и трупом в распахнутых дверях. Гвардейцы попытались нас преследовать, хотели, наверное, взять живыми. Я бросил в них две гранаты и израсходовал почти весь боекомплект, прикрывая отходящих к Дворцу спорта Опанаса с Барцевым.
Догнал наемников у площади Льва Толстого. Мы успели добежать до Крещатика, когда совсем рядом громыхнуло. Не знаю, что там взорвалось, — может, выстрелили управляемой ракетой?
Мы присели за мусорным баком, и Опанас сказал:
— Вон, видите, домина с лепниной на крыше? Это рынок крытый, Бессарабским называют.
Огонь быстро исчез, ветер унес дым, и стало ясно, что по зданию отработали термобарическим боеприпасом.
— Ох ты! — Барцев машинально потрогал свой черный шлем. — Как по крыше ему засадили… Чья это вертушка была? Вон она, за дома полетела.