— Издеся я! — крикнул карлик фальцетом и побежал к трансформатору.
Выглянул заправщик со стаканом в руках, увидел усатого в окне и побыстрее спрятался в будку.
— Опять пьете, сволочи? Если щас не починишь — отправлю ночью в патруль на тот берег! Ты понял?!
— Понял я, понял! — завопил в ответ карлик. — Но дюймового сечения нет! Если нет его — как чинить?
Усатый показал Чаку кулак, плюнул и закрыл окно.
Но тут же, высунувшись опять, стал с подозрением разглядывать нас.
— А где Разлом? — спросил я, повернувшись к Юне.
Она махнула рукой в противоположную от нефтяного бассейна сторону.
— Стой лучше возле машины, наемник. Я пойду к управителю, попробую договориться. Наверное, это он из окна смотрит.
— Зачем тебе управитель?
— В поселках нефтяников он всеми командует, без его разрешения никто ничего не сделает. Попробую обменять винтовку на топливо.
— И сразу двинем дальше?
Она покачала головой:
— Нет смысла. Лука Стидич будет ждать нас в Балашихе только завтра к вечеру, не раньше. Лучше переночевать здесь. Завтра поедем вдоль Разлома, через переправу на Щелковском тракте доберемся до Балашихи.
— Но здесь могут появиться монахи.
— Да, а если сразу выедем, могут догнать нас прямо в пути. В поселке Южного братства им, по крайней мере, не дадут поднять стрельбу. А могут и вообще внутрь не пустить, если они вправду из Киева, а не московские.
— Давай я сам с управителем поговорю, — предложил я. — Не нравится мне его рожа.
— Нет, ты возле машины стой. Ты плохо знаешь, что здесь к чему, лучше мне. Главное, если к тебе кто-то подойдет с расспросами, не разболтай, что я из МехаКорпа. Если они узнают, кто я такая…
— Что будет? — спросил я.
Она покачала головой:
— Один Владыка знает, что будет. Например, они могут взять меня в заложницы, чтобы потом попытаться диктовать условия отцу. Или выкуп потребовать. Или управитель может испугаться, он же только здесь король, а так — мелкая сошка… Может испугаться и с почестями нас дальше в Балашиху отправить. Охрану дать, топливо бесплатно. Но при том послать в Москву побыстрее гонца, чтоб в Цитадель Южного братства доложил обо всем. Или по радио сообщить, если оно тут есть. Короче, они ничего не должны про меня знать. Просто мы беженцы с фермы, и все, хорошо?
— Ладно, — согласился я, — но попробуй ружье продать, а не обменять. Потому что нам нужно не только горючее, надо еще поесть. Да и переночевать хотелось бы не в тачке.
— Гостиницы тут нет, только бараки нефтяников. И почему ты все время говоришь «тачка»? Это такая маленькая тележка, в которой ломщики возят камни и всякое другое. А это, — девушка постучала по запыленному борту машины, — сендер. Автомобиль, чтобы можно было ездить даже по песку в центре Пустоши. Видишь, какие колеса?