- Что значит, не нашла сил? А ты их найди. И пристыди своего Тициана, напомни, что ему без году девяносто лет.
- Не без года, - поправила она меня, - а без двух. Это называется почтенный возраст. Но он юноша, уверяю тебя, юноша. Гибок. Строен, как Зевс. И может стоять у мольберта по восемнадцать часов. Он почти великий художник.
- Вот именно, почти.
- Оставь! Оставь, я тебя прошу. Не хули человека, с которым я решила связать свою судьбу и на днях пойду в василеостровский загс.
Я стал уговаривать ее, намекать на то, кто она, что она не человек, и лишена всякой субстанции, что она скорее знак, символ, принявший девичье обличье. Ее подлинное призвание ткать паутину повествования, изображать, играя чужими чувствами. Она, говоря философским языком, слишком проблематична, чтобы считаться фактом. Она существует вопреки фактам, назло здравому смыслу. А художник М. это факт, и от этого никуда не уйдешь, он даже реальнее любого факта со своей бородой, тростью, шестикомнатной квартирой, славой и сберегательными книжками, которые он хранит в специальном сейфе. Неужели она стала так ценить факты, сейф и сберегательные книжки, что забыла о том, что сама она - книга, самая удивительная из книг? Или, может, она не книга, а обычная женщина из бывших, скрывшая свое прошлое и желающая изменить настоящее на будущее, но отнюдь не проблематичное, а вполне обеспеченное, и что незаконный сын русского классика бывшего графа Салиаса в чем-то прав?
- Оставь! - перебила она меня с досадой. - Ты говоришь пошлости, повторяешь то, что наговаривает на меня незаконный сын русского классика графа Салиаса. И если уж на то пошло, я от тебя не скрою. Я сказала художнику М., кто я на самом деле.
- И он поверил тебе?
- Поверил, хоть и не совсем. Он сенсуалист, чувственник, как большинство художников-реалистов. Он потрогал мою спину, ноги, ущипнул меня и рассмеялся. Потом он сказал: "Уж кто-кто, а М. отличит живую плоть от химеры. У тебя пахнет изо рта, нужно сходить к дантисту". "А тебя, милый, не смущает мое социальное происхождение?" - спросила я его. "Да, поднял он озабоченно брови. - Ты дочь ожившей статуи и внучка одной из греческих богинь. Но при моих связях мы это дело уладим".
18
Незаконный сын русского классика графа Салиаса часто говорил "факт" и подымал при этом указательный палец.
Произнося слово "факт", он понимал под этим все неизбежноессору на кухне, дежурную карикатуру в "Крокодиле" или "Бегемоте", зеленый сердитый глаз управдома и его деревянный костыль, стучавший по каменным ступенькам лестницы, кружку желтого пенистого пива, запах мыла и мочалок в бане, где он работает кассиром, нос своей сожительницы, продавщицы из керосиновой лавки, которая приходила к нему в одни и те же часы - когда была закрыта баня.