У Фебы засосало под ложечкой. Она уронила газету на стол и дрожащим голосом проговорила:
— Так, значит, серая мышка?
Дейрдре как ни в чем не бывало продолжала завтрак.
— Ага. Деревенская серая мышка. Так пишут газеты. — Увидев, как Феба побледнела, Софи вскочила с места и бросилась к ней.
— Дейрдре, она сейчас упадет в обморок!
— Дыши глубже, — с сочувствием сказала Дейрдре. — Не стоит расстраиваться из-за таких пустяков. Тебе придется привыкнуть к тому, что каждый твой шаг будет привлекать внимание газетчиков и будет широко освещаться в прессе.
Феба заплакала.
— Дейрдре, перестань сейчас же. Ты только делаешь хуже, — шикнула на кузину Софи.
— Нет-нет. Дейрдре права. Просто я раньше никогда не задумывалась, что мне придется с этим сталкиваться. — «У меня в голове было одно: что в Брук-Хаусе я буду часто сталкиваться с Марбруком».
Все взгляды будут устремлены на нее. Будут придирчиво следить за каждым ее шагом, каждым словом — в обществе или за его пределами…
Ну и пусть смотрят. Пусть следят. Феба будет герцогиней.
Богатой герцогиней. У нее будет власть. Ее не будет волновать то, что о ней говорят. Ей будет все равно. Она получит неприкосновенность.
Да, это слово «неприкосновенность» не пустой звук.
Феба стала дышать ровнее, и румянец снова заиграл на ее щеках. Она улыбнулась кузинам:
— Спасибо. Мне уже лучше.
— Надеюсь. А то это как-то странно и нелепо: самая везучая девушка в Лондоне падает в обморок из-за одной газетной сплетни. Ты же не размазня какая-то.
Феба криво улыбнулась. Нет, похоже, у Дейрдре сочувствия она не найдет. Но не стоит рассуждать на эту тему.
— Ты права. Кроме того, кто читает подобную чушь? — Обе кузины уставились на Фебу изумленно.
— Как это кто? Все, — ответила Софи.
— Угу, — кивнула Дейрдре, которая продолжала свой завтрак.
— Ах… — проговорила Феба. Ну и что? Какая разница? Все равно это чепуха. Она не позволит, чтобы такие вещи управляли ее жизнью.
Потому что скоро у нее будет неприкосновенность. И свобода.
Увидев, что в семейной гостиной никого нет, Софи вздохнула с облегчением. Даже в библиотеке не было так уютно, как в этой залитой солнцем комнате, особенно в послеобеденный час.
Нет никаких сомнений в том, что Брук-Хаус просто грандиозен и не идет ни в какое сравнение с тем домом, который они до этого снимали в Лондоне. Там, куда ни пойдешь, можно было наткнуться на кузину или тетушку или на кого-то из раздраженных слуг. Софи провела свою жизнь в большом и старом особняке, где слуги не попадались на каждом шагу. Ничто не отвлекало ее от умственных занятий, и тихие и спокойные дни протекали медленно и незаметно.