— Точно. Секунда в секунду.
Перед нами за рекой взметаются дымы разрывов. Сначала их можно различить, потом они сливаются, и плотная, черная мгла затягивает передовую.
«Молотьба» продолжается долго, затем разрывы снарядов удаляются в глубь немецкой обороны, вспыхивают красные огни ракет: «Вперед!»
Северный Донец переплываем на плоту вместе с Хижняком.
Немцы почти не сопротивляются, они подавлены. Несколько раз тявкнуло малокалиберное орудие и замолчало.
Мы — на южном берегу, на который до боли в глазах смотрели в бинокли и стереотрубы несколько месяцев подряд.
Атака поначалу идет стремительно, но вдруг задыхается.
Над нашими головами свистят пули: бьют два тяжелых пулемета.
Командир батальона выползает на бугорок, знаком зовет меня к себе.
С бугорка видно, где залегли бойцы. Некоторые пытаются приподняться, пробежать вперед, но тут же падают: снова и снова секут пулеметы.
— А я вижу, где они! Вижу! — кричит Хижняк. — Смотри на перекресток дорог! Заметил? Два бугра! Справа и слева. Доты, туды их!
Так и есть, доты. Их уже засекли минометчики. Рядом с немецкими дотами возникают несколько жидких разрывов мин. Но разве доты минами сокрушить?
— Поможешь, браток?
— Сейчас.
Сползаю вниз. Рация включена, слышу голос Красина, передаю координаты дотов. Определить их просто: перекресток дорог обозначен на карте.
Красин кричит:
— Кидаю «чушки». Следи за разрывами!
Едва успеваю вернуться к командиру батальона, как рядом с перекрестком вырастают столбы дыма. Когда дым столбом — это фугасы, от осколочных снарядов разрыв другой: он похож на большой пышный куст или на шар.
Фугас от нашей пушки-гаубицы делает воронку огромную — в ней всадник с лошадью скроется…
«Чушки» упали очень точно: в этой местности все известно и пристреляно. А Красину перекресток дорог в стереотрубу виден как на ладони.
Следующие снаряды ложатся совсем у цели.
Солдаты батальона пробуют идти в атаку. Пулеметы молчат.
— Стой! Скажи пушкарям «стой»! — кричит Хижняк. — Теперь моих задеть можно.
Пехотинцы обходят пулеметы с флангов.
Через пять-десять минут мы уже на перекрестке. Два бугорка оказались не дотами, а обыкновенными блиндажами с двухслойным накатом. Около одного из них фугас разорвался так близко, что блиндаж завалило, другой — целый. Пулеметы брошены в траншее. Немцы поначалу хотели их прихватить, но заторопились…
Убегать им пришлось спешно, поэтому бросили не только пулеметы, но и все несложные принадлежности своего быта: котелки, фляги, противогазы «лошадиная морда», ранцы и порнографические буклеты — гармошки из мелованной бумаги, на которых в рисунках рассказано о том, как ведут себя Гансы и Гретхены, когда они наедине.