– Надо поднять ему голову.
– Пагош! – позвал Рамос. Меня охватило неприятное волнение, как будто ситуация повторяется, – это чувство я тоже не могу объяснить. – Принеси подушки, надо подложить под плечи. – Рамос взглянул на меня. – Что-нибудь еще?
– Его жена… – Я осекся. – Главная Жена здесь?
– Ее зовут Сати. – Он указал на женщину, которая поспешно подошла к нам. Несмотря на копну белых волос, похожую на облако, ее изящество было заметно и по лицу, в котором воды жизни бежали тихо, но глубоко. Только не подумайте, что она показалась мне безмятежной коровой. Как раз наоборот – судя по ее черным глазам, которые как будто бы вдыхали неровный свет ламп, словно живые угольки в топке. И она пристально продолжала смотреть на меня, пока я не сложил вместе ладони и не опустил подбородок.
– Добро пожаловать, Сенахтенра. Пусть великий бог благословит и защитит тебя, – прошептала женщина, отвечая на мой поклон. – Мы польщены твоим визитом в дом Узахора. Чем могу быть полезна?
– Можно ли устроить так, чтобы все остальные ушли? Кроме Асет, потому что мне может понадобиться ее помощь. – Я заметил, что Рамос подозвал кого-то еще. – Ты могла бы велеть им отправиться к святилищу бога, охраняющего этот дом, и попросить его вернуть здоровье твоему мужу. А после прикажи кому-нибудь открыть окно, чтобы сюда вошел воздух с улицы.
Когда я снова повернулся к Рамосу, я увидел еще одну пару глаз – их я узнаю где угодно и в этой, и в следующей жизни. Иначе, думаю, я бы не понял, кто это, ибо на ней был длинный черный парик со множеством косичек, и каждая завязана красно-коричневым Узлом Исиды. На шее – широкое ожерелье из бирюзовых и лазурных бусин, похожих на маленькие палочки, – оно привлекло мой взгляд к ее груди под белым прозрачным каласирисом, которое слабо скрывало ее уже почти совсем созревшее тело. Я заставил себя сложить вместе ладони, но руки дрожали, так что пришлось опустить к ним голову, чтобы никто не подумал, будто нас связывает нечто большее, нежели отношения учителя и бывшего ученика.
Когда я посмотрел вверх, ее глаза озорно светились, словно она радовалась тому, что я смутился.
– Надо поднять его, – сказал я.
Асет молча поспешила к скамье и взяла в каждую руку по подушке. Рамос подошел к Узахору с другой стороны лежанки, чтобы помочь мне поднять его, а Асет подложила подушки под голову и плечи. И при каждом ее движении маленькие красно-коричневые амулеты играли неслышную мелодию. Я уловил аромат миндального масла с цветками акации, имбирем и перечной мятой, и понял, что это духи, которые я смешал специально для нее, чтобы отметить тот день, когда закончилось ее детство. Этот аромат ей подходит, подумал я уже не в первый раз, эта сладость с чем-то острым и пикантным – намек на силу, скрытую за мягким женским обликом.