– Так что же, надо лишать ребенка радости, посылая его в поле, как только он научится ходить, лишь потому, что так было с его отцом и отцом его отца? – Асет вытянула левую руку. – Я уверена, что боги не просто так дали мне это.
Итак, все началось сначала, новая кампания, подобная той, которую она вела в Анибе против того, чтобы женщинам отрезали возможность получать удовольствие. Только в этот раз Асет метит куда выше. «Мой народ». Это означает, что ее цель – изменить судьбу Двух Земель, за что до нее брались ее мать и славный Аменхотеп. Это стремление подобно тому, как некий демон заставляет и меня пытаться понять, что гонит кровь по венам, после того, как ее подтолкнет сердце. И я не могу приказать Асет остановиться, так как понимаю, что она, как и я сам, верит в то, что угнетать человека, неважно – во имя царя или бога, – значит порабощать одинаково и крестьянина и надсмотрщика, и раба и хозяина.
День 25-й, четвертый месяц засухи
Мне приказали предстать перед комитетом врачей, чтобы ответить на обвинения лекаря по имени Херихор. Он упрекает меня в том, что я не следую инструкциям Имхотепа, перечисленным в его «Врачебных Секретах», и заявляет, что я унижаю священную профессию целителя, раскрывая волшебные заклинания непосвященным. Мена сказал, что тот нацелился на «Око Гора», и посоветовал мне не беспокоиться, так как он сам назначил группу расследования. Но я подозреваю, что все тут не так просто, если я не слишком заслушался Пагоша – тот в последнее время нашептывает, что Нефертити сидит, словно стервятник, ожидая, когда умрет Хоремхеб.
День 29-й, четвертый день засухи
– К тебе приходит человек с опухлостью, причиняющей боль. Она теплая, но нарушений кожного покрова нет, только красное раздражение. Как ты будешь его лечить? И будешь ли? – от Херихора воняло ладуну, ароматическим маслом, которым пользовались вавилоняне, чтобы усмирять рост бороды, а он, возможно, использовал его, чтобы скрыть запах изо рта, так как зубы у него начали гнить. На груди он носил изображение Сехмет, богини мора и войны, любительницы крови, у которой была голова львицы, – такой амулет говорил о том, что он хирург.
– Нет свидетельств тому, что под кожей гной? – поинтересовался я, ожидая подвоха. Он покачал головой. – Тогда я буду лечить его теплыми уксусными примочками.
– И все? – спросил Херихор, надеясь поколебать мою уверенность.
– Если краснота на руке или ноге, возможно, я посоветую держать конечность в поднятом положении, и пить настой из перетертой ивовой коры, чтобы облегчить боль.