— Ой, Катя, гляди, какой дед-морозик! Совсем настоящий!
А Катя — так бы и влепил ей затрещину! — фыркнула, как кошка:
— Фи, какой там дед-морозик! Он просто боится простыть. Маменькин сыночек…
Эх, думаю, привезти бы вас к нам на мороз, да в буран, да снег по пояс! Посмотрел бы, что вы тогда запели бы, куда бежали бы в своих форсистых панамах!
А в общем мне было наплевать на все эти слова, ахи и охи. Шагал я по городу, и до того мне здесь все казалось чудно — не сказать. Будто очутился я совсем в чужой стране. Нее было не таким: и улицы, и дома, и деревья, и даже люди.
У нас, например, тополя огромные, раскидистые. Под таким деревом в самый жаркий день прохладно. А здесь они будто веретена на тонких ножках. И не зеленые, а какие-то белесые, словно выцвели на солнце.
А вот улицы здорово понравились: ровные, чистые. Дороги и тротуары из асфальта. Дома почти все белые с красными крышами, стоят, будто грибы-мухоморы. А вокруг них деревья и кусты. И почти все зеленые, как будто уже разгар лета, а не март. Кое-где на клумбах даже цветы цвели. Если бы не сам их увидел — не поверил бы. У нас и летом на улицах цветы не растут: не садят их. И асфальта нигде не найдешь — дороги вымощены булыжником. И то не все — главные. А тротуары деревянные, узкие, в четыре доски. Дома тоже деревянные — из толстенных бревен. Поэтому улицы кажутся серыми, скучными.
А здесь всюду шумно, пестро и полно народа. Никто никуда не торопится, гуляют себе, разговаривают, смеются.
Какие-то тетки прямо из своих дворов переговариваются через улицу. Кричат так, будто хотят, чтобы их на другом конце города слышали.
Одна перегнулась через оградку, опрашивает:
— Маша, а это верно, что у Маркушихи коза подохла?
Другая радостно отвечает:
— Обе подохли. Враз. Маркушиха воет, будто по родственникам.
Первая захлопала руками по бедрам, обрадовалась, видать:
— Наконец-то покарал господь старую ведьму. Пойду счас к ней, погляжу.
Я постоял, постоял, послушал их — ну и громкоговорители! У нас такого сроду не бывает.
В санаторий мы пришли уже после обеда. Я ожидал увидеть какой-то необыкновенный дворец, вроде тех, что рисуют в сказках. А тут стоят четыре или пять длинных одноэтажных дома, или корпуса, как здесь их называют. Правда, красивые они — из белого камня, со стеклянными верандами и большими окнами. Между корпусами густые аллеи, дорожки, посыпанные желтым песком, и везде разные статуи и фонтаны.
Я сильно устал и присел на скамейку, а санитарка тетя Зина пошла в контору — небольшое двухэтажное и тоже белое здание.
На сердце у меня было тяжело и тревожно: все думал о том, что меня здесь ожидает, как я буду жить без мамы, один, так далеко от дома.