* * *
Пальцы мелькали чересчур быстро, и убийца так и не смог понять переданное ему указание. Он энергично замотал головой, и раздосадованный дроу всплеснул черными ладонями, пробормотал ругательство — и пошел прочь.
«Иблис», — повторил про себя Артемис Энтрери. Это слово обозначало «дерьмо», и с тех пор, как Джарлакс привел его в это злосчастное место, он чаще всего слышал в свой адрес именно это. А что, интересно, от него ожидали? Он ведь только начал учить язык жестов, а движения пальцев в нем были столь сложными и точными, что Энтрери сомневался, под силу ли хотя бы одному из двадцати людей освоить его. К тому же он отчаянно пытался выучить разговорный язык темных эльфов. Он знал некоторое количество слов, в целом понимал, как строится предложение, но способен был передать только простейшие мысли.
Зато слово «иблис» он знал слишком хорошо.
Убийца прислонился к стене маленькой пещерки, ставшей в эту неделю штабом всех операций Бреган Д'эрт. Сам себе он казался таким ничтожным, как никогда раньше.
Когда Джарлакс вернул его к жизни неподалеку от того ущелья в окрестностях Мифрил Халла, он принял предложение наемника отправиться вместе с ним в Мензоберранзан (теперь-то он понимал, что это был скорее приказ), решив, что его ждет увлекательное приключение.
Но ничего похожего на приключение не получилось; это место оказалось настоящим адом. Здесь Энтрери был всего лишь «колнблас», не-дроу, и жить ему приходилось среди двадцати тысяч представителей расы, не отличавшейся особой терпимостью. Нельзя сказать, что дроу как-то по-особому ненавидели людей, просто так они относились ко всем, кто не принадлежал к их народу. И поскольку в их глазах он был только «колнблас», когда-то наводивший ужас убийца теперь стоял ниже последних солдат Бреган Д'эрт. Какая разница, что он совершил и кого убил в прежней жизни. В Мензоберранзане Артемис Энтрери обречен был вечно занимать только двадцать тысяч первое место.
А еще эти пауки! Энтрери их ненавидел, а в городе темных эльфов они ползали повсюду. Дроу выращивали более крупные и ядовитые разновидности многоногих тварей и держали их в качестве домашних животных. Убийство паука считалось тягчайшим преступлением и каралось «дживвин куи'эльгхин» — пытками до смерти. А в восточной части гигантской пещеры рядом с озером Донигартен, где росли мох и грибы и куда Энтрери часто отправляли надзирать за толпами рабов, пауков было несметное количество. Они ползали вокруг него, по его телу, свисали вниз на длинных нитях у самого лица едва сдерживавшего отвращение человека.