— Абдулла! — скомандовал Джафар ибн-Босс.
Абдулла коротко кивнул, наклонился вперед и прошептал пару слов на ухо своему верблюду. Тот резво тронулся с места и направился в сторону бархана с черной точкой на вершине. Остальные бедуины остались дожидаться возвращения разведчика.
Абдулла не заставил себя долго ждать. По мере его продвижения вперед точка увеличивалась в размерах, и скоро зоркий сын пустыни сумел разглядеть ее очертания. Того, что он увидел, оказалось вполне достаточно для возвращения и доклада.
— Секир башка![1] — сказал немногословный брат барханов, занимая свое место в общем строю. — Шайтан винторез![2]
Теперь решение было за самим вождем. Впрочем, так оно было всегда. Если бы люди умели принимать решения сами, им вообще не требовались бы вожди.
— Я сам, — сообщил вождь отряду и тронул бока своего корабля пустыни пятками.
Отряд остался стоять на месте, наблюдая за удаляющейся спиной предводителя.
Сыны пустыни — свободолюбивый народ. Они уважают как свою личную свободу, так и чужую. Если их вождь решил закончить свой жизненный переход, отправляясь в одиночку на встречу с человеком в черном, то и в этом выборе он тоже совершенно свободен.
За сорок верблюжьих шагов до вершины бархана вождь спешился. Человек в черном не обращал на него внимания; он был всецело поглощен очень важным и требующим полной сосредоточенности занятием — пересыпал горячий песок с ладони на ладонь.
И лишь когда Джафар ибн-Босс оказался на расстоянии десяти шагов (человеческих, не верблюжьих), человек в черном обратил на него внимание. Он перевернул руки ладонями вниз, позволив песку вернуться в свою родную стихию.
— Ближе не подходи, — сказал человек в черном.
Вождь остановился. Он был не только храбрым, но и вежливым человеком и умел уважать чужие желания.
— Салам, — сказал вождь.
— Привет и тебе, — сказал человек в черном.
— Ты из тех, кого зовут ассассинами?
— Так нас называют в этих краях.
— Еще вас называют гашишинами.
— Я слышал и такое.
— А как вы зовете себя сами?
— Стрелками, — сказал человек в черном.
— Могу ли я надеяться, что сегодня повстречал тебя на своем пути совершенно случайно?
— Нет, — сказал стрелок. — Наша встреча не случайна.
— Жаль, — сказал Джафар ибн-Босс — Жители оазиса наняли тебя, чтобы ты защитил их от нас?
— Да, — сказал стрелок.
— Есть ли смысл предлагать тебе отказаться от этого задания за долю в добыче?
— Нет, — сказал стрелок.
— Ты не представляешь, как мне жаль это слышать.
— Первое правило стрелка, — сказал стрелок. — Стрелок всегда держит данное однажды слово.
— В этом вы схожи с сынами пустыни.