Вцеплюсь кривыми я когтями в лица вам,
Владея силой адскою,
На грудь налягу вашу беспокойную
И сна лишу вас ужасом!
Всех вас, старухи мерзкие, каменьями
Побьет толпа на улице,
А трупы волки растерзают хищные
100 И птицы эсквилинские.
И пусть отец мой с матерью несчастною
Увидят это зрелище!"
Пер. Ф. Александрова
6
Что на прохожих мирных, пес, кидаешься?
Знать волка тронуть боязно?
Посмей-ка только на меня ты броситься,
Узнаешь, как кусаюсь я!
Ведь я, как рыжий пес лаконский иль молосс,
Защитник стад пастушеских
В снегу глубоком, уши вверх, за зверем мчусь,
Какой бы ни был спереди;
А ты, наполнив рощу грозным лаем, сам
10 Кусок, что кинут, нюхаешь.
Смотри, смотри же! Я - на злых жесток - держу
Готовыми рога, как зять
Ликамба, мстивший вероломцу за отказ,
Как враг горячий Бупала.
Ужели, черным зубом тронут, буду я,
Не мстя, реветь, как мальчики?
Пер. Н. С. Гинцбурга
7
Куда, куда вы валите, преступники,
Мечи в безумье выхватив?!
Неужто мало и полей, и волн морских
Залито кровью римскою
Не для того, чтоб Карфагена жадного
Сожгли твердыню римляне,
Не для того, чтобы британец сломленный
Прошел по Риму скованным,
А для того, чтобы, парфянам на-руку,
10 Наш Рим погиб от рук своих?
Ни львы, ни волки так нигде не злобствуют,
Враждуя лишь с другим зверьем!
Ослепли ль вы? Влечет ли вас неистовство?
Иль чей-то грех? Ответствуйте!
Молчат... И лица все бледнеют мертвенно,
Умы - в оцепенении...
Да! Римлян гонит лишь судьба жестокая
За тот братоубийства день,
Когда лилась кровь Рема неповинного,
20 Кровь правнуков заклявшая.
Пер. А. Л. Семенова-Тян-Шанского
9
Когда ж, счастливец-Меценат, отведаем,
Победам рады Цезаря,
Вина Цекуба, что хранилось к празднику
(Угодно так Юпитеру)
В твоем высоком доме и споем под звук
Дорийской лиры с флейтами?
Так пили мы, когда суда сожженные
Покинул вождь, Нептуна сын,
Грозивший Риму узами, что дружески
10 С рабов он снял предателей.
О римский воин, - дети, не поверите!
Порабощен царицею,
Оружье, колья носит: служит женщине
И евнухам морщинистым;
В военном стане солнце зрит постыдную
Палатку в виде полога!
Две тысячи тут галлов, повернув коней,
Привет пропели Цезарю,
И вдруг, налево в гавань повернувшие,
20 Суда укрылись недругов...
Веди ж златую колесницу, о Триумф,
Телят, ярма не ведавших!
Вождя ему, Триумф, не видел равного
Ты ни в войну с Югуртою,
Ни в ту, в которой "Африкана" доблести
Сам Карфаген был памятник.
Уж враг на суше, на море поверженный,
Сменил на траур пурпур свой.
Иль в гавань Крита он плывет стоградного,
30 Туда гонимый ветрами,