Север гарцевал на месте, а я, недоверчиво разглядывая открывшийся взгляду с вершины холма дом, во второй раз переспросила:
— Башня?
— Башня! — подтвердила Ольга.
Башня башней не была. Добротно срубленный дом, на который я смотрела, совсем не походил на бастион, способный выдержать натиск чудищ, которым вздумается размять руки, ноги, крылья и прочие разнообразные части тела. Дымилась приветливо печная труба, зазывая в тепло и уют, за околицей разрывался пес. Обычный дом, каких десятки в селениях. Но вдали, за пустынным черным полем, до самого горизонта простирались искрящиеся на солнце ледяные свечи замерзших навек сосен. Хладный лес, словно волшебное кружево, укрыл землю необъятным пологом льда и снега. Лошади пофыркивали, гавкал пес, но противоестественная тишина, звенящая в ушах, разбавленная привычными звуками, от этого казалась ещё страшнее. Не летали птицы, не мелькали белки и не бродили через дорогу солидные семейства ежиков, даже шум ветра в ветвях стих. Тронув поводья, мы начали медленный спуск под тревожное всхрапывание лошадей.
* * *
От печи веяло теплом, по комнате неспешно плыл аромат грибной похлебки и свежевыпеченного хлеба. После бани я чувствовала себя самым счастливым человеком на свете. Понимая, что это может быть последняя настоящая помывка в моей жизни, я ожесточенно терла и скребла себя, угомонившись только после глубокомысленного колдунского замечания, что на ледяных статуях грязь не видно. Окутанный паром, он восседал на втором полке, словно бог шаек и березовых веников, облаченный в тогу из простыни. Ольга изящной кошечкой растянулась под самым потолком и блаженствовала, игнорируя нашу добродушную перебранку. Чем ближе мы были к разгадке исчезновения её сердечного друга, тем молчаливее и задумчивей становилась она. Банник так и не показался, предпочитая не попадаться на глаза колдуну с вампиршей, следуя примеру сообразительной нечисти в лесу. Века не проживешь, если лезть на рожон. Намывшись и напарившись до позеленения, мы вернулись в дом к хлебосольному хозяину.
— Вы уверены, что из лесу никто ещё не возвращался? — допив медовуху, спросила я Шенва, нашего гостеприимного хозяина.
Тощий старый колдун с огромной залысиной, закутанный в мантию болотного цвета, походил на скелет. Угольки глаз вспыхнули:
— Да как же я могу быть уверен, веда? Сего никто не знает… Забрать коней на обратном пути обещают, но ни один ещё не вернулся. Ногир ждет год, да и отводит к своим осиротевшую животину. Такой уговор.
— Ха! — подал голос Ногир, слуга Шенва. — Годину назад тут таки чучела прибрели, шо осесть и выпасть!