"Давным-давно великий хлад пришел на нашу Землю-Матушку, дело злых чуждых рук. Каждый день и час жертвы новые забирала смерть. Лютой смертию гибла Жизнь. Стыла в жилах кровь, не горел огонь… И раздался клич, зов о помощи, все рода на тот зов откликнулись. И поднялися всяк, и млад, и стар. И колдун, и эльф, и ведун с нелюдью, воин с воином рядом встал, чтобы в землю пасть… Ещё вчора вороги, и навек братья во смерти, поднималися взамен павшего, навстречь лютой смертушке, да не убоялися. Падали воины, как подкошены, исчерпав силы до донышка, но ни пяди землицы не отдав врагу, согревая кровью своей Землю-Матушку. Отступила, забоялася Хлада-Смерть пред отвагою, единением и силой духа непобедимою, лишь остался лес, как могила общая, кровью полита, льдом укутана, да слезой умыта."
Я вздохнула. Прошли века, пролетели птицами годы… Всё кануло в лету. Но Хладный лес и по сию пору собирал кровавую дань. И веды, и колдуны с трудом подбирали слова, не зная, как сказать безутешным родственникам, что их кровинка навек замерла посреди ледяных деревьев неподвижной прозрачной статуей… Я поежилась. И чего этого мужика понесло в гиблое место? Что он там забыл? Но, где наша не пропадала? Выбора нет, придется рискнуть. Так и так умираю. Вейр… Я видела. Видела темное облако, слегка затенившее грудь. Ещё нет, ещё рано, но именно такая участь его ждет… Сжалось сердце, защипало глаза. Прокусив губу до крови, я крепко обняла за шею Севера, пытаясь приглушить боль и тоску, рвущие душу в клочья.
Кошмар ждал. И я пришла.
* * *
Вздрогнули ветви орешника, из кустарника беззвучно возник серый призрак. Лиса вскочила, но было поздно. Волк стоял рядом. Она даже не заметила, увлеченная наблюдением за двуногими, как серый брат оказался в шаге от неё. В пасти он держал здоровенный кусок мяса. Выронив на траву ароматное угощение, исчез. Так же бесшумно, как явился. Лиса торопливо схватила ещё теплое мясо и скрылась в ночи, чтобы в одиночестве насладиться ужином. Она бы делиться не стала.
Глава 17
В которой герои отправляются в путь
Промозглым ранним утром начался дождь. Ольга, кутаясь в темно-зеленый непромокаемый плащ с подбивкой из шкур выдры, растолкала меня с Вейром, молча сунув нам плащи-близнецы и скрылась в кустах. Ни тебе "утро доброе", ни хотя бы легкой улыбки. Впрочем, ни я, ни Вейр жизнерадостностью тоже похвастаться не могли. Решение, принятое ночью, казавшееся единственно верным, теперь смущало даже меня, настоявшую на походе в Хладный лес. Отступать поздно. Погода была под стать настроению. Один Север улыбался во всю пасть, выпачканную в крови куропатки. Он уже позавтракал, но все равно не сводил янтарных глаз с закипающего котелка с кашей, щедро приправленной тонкими ломтиками вяленого мяса. Набив желудки горячей едой, мы собрали пожитки и тронулись в путь. Начинало светлеть.